Гнев и Голод - страница 37

Вальдман знал, что у орков всегда есть вожак. Чуть сильнее и умнее остальных, возможно, более удачливый, он ведёт зеленокожих за собой, и такой имеется в любой, даже самой мелкой банде. А здесь…не похоже, что вся эта толпа внизу была какой-нибудь спонтанной акцией доброй воли между враждующими кланами.

Они готовились, долго готовились и выжидали удобный момент. А, значит, у всей этой орды тоже есть главный. Очень умный, желающий сохранить свою армию для больших драк, и очень сильный, спокойно вбивающий тактические правила в пустые орочьи головы. А ещё они относятся к нему, как к святыне, и берегут, как зеницу око.

Сопоставляя данные между собой, стрелок пришёл к неутешительным выводам. Они были безупречно верны, ибо были единственны, но честно говоря, Вальдман вообще не думал, что до такого доживёт.

Даэвин присел рядом, он устало спустился вниз со стены, и, не доходя до двора, плюхнулся на лестницу на ступеньку выше. Вальдман протянул ему связку самокруток, добытую из кармана какого-то бедолаги внизу, Даэвин взял одну и прикурил от лучины, вторую взял себе стрелок.

– Чёрт побери, – проворчал Вальдман, – вот бы действительно его увидеть.

Даэвин подождал, пока стрелок раскурит табак, как затянется несколько раз и успокоится, прежде, чем спросить:

– Кого именно?

Вальдман долго не отвечал, пока не почувствовал, как от едрёного горького дыма начинает кружиться голова.

– Их вожака, – ответил он, – я прямо сейчас сгораю от любопытства.

– Отчего? – удивился Даэвин, – орк – как орк, большой, зелёный и тупой, может, не такой тупой, как другие.

Вальдман усмехнулся и вновь сделал глубокую затяжку.

– Скоро сам всё узнаешь, – сказал он сквозь дым, – Я не хочу сейчас говорить о своих предположениях, мне слишком страшно. К тому же, завтра уже не за горами.

***

Начинало светать, когда молчаливые солдаты выстраивались на стене, с тоской глядя вдаль. В них не было страха, это было видно по глазам, весь страх прошёл вчера. Сейчас у них оставалась лишь уверенность в скором конце, возможно, даже славном.

За их спинами стояли наскоро обструганные катапульты, мешки с порохом аккуратно лежали в кранцах у остовов. Инженеры хладнокровно держали факелы в руках, офицеры уже махнули утреннюю чарку.

Всё было готово, лучники пустили залп, словно приглашая гостей на пирушку, ружья опустились в бойницы, мушкетёры задержали дыхание.

Нужный момент между ударами сердца наступил как раз тогда, когда орки ринулись на приступ и подошли к первому каменному валу. Залп утонул в бушующей толпе, крики командиров утонули в рокоте. Первые мешки полетели через стену, раздались взрывы, и орки начали разлетаться в стороны, оглашая окраину предсмертными воплями. Их первоначальный накал слегка спал.

Потом начала разгораться земля, языки пламени облизывали оркам пятки, пожирали упавших и раненых. Огонь поднимался до самых стен, воняло палёной шерстью, штурмовые лестницы исчезали прямо на глазах вместе с их носильщиками. Орки и не думали отступать.

Когда пламя немного затихло, зеленокожие начали взбираться наверх, карабкаясь по спинам друг друга и по оставшимся перекладинам. Защитники стояли крепко, пороховые разрывы вычищали пред стеной широкую полосу, кое-где ещё горело пламя, но этого было недостаточно. Хоть обе стороны умывались кровью одинаково, и вниз летели вперемешку и люди, и орки, натиск постепенно выматывал оборону.