Череп эльфа лопнул, с треском разорвав кожу, его тело упало с крыши на камни, орк опустил залитую кровью руку. Густые капли текли вниз по когтям, завершая свой путь прямо на замершем в бледной ненависти лице Даэвина. Чёрный схватил командир так же, как ранее схватил Морохира и точно так же и вытянул над кишащей орками пропастью.
Все замерли.
Тут Вальдман краем глаза заметил маленький, почти незаметный блик на нижнем этаже соседнего здания. Такие блики просто так не возникают, главное – их не спугнуть. Поэтому стрелок не стал поворачивать головы. Вместо этого посмотрел на искажённое лицо Даэвина, потом в серые холодные глаза орка и закричал:
– Стой, урод!
Орк замешкался, всего на несколько секунд, но этого хватило для выстрела. Вальдман уже обращался, когда холодный свистящий диск, проделав угрожающе точную траекторию, мигом пронёсся мимо огромной тёмной фигуры. Рука со скрипом рвущихся волокон отсоединилась от мускулистого тела, выпуская эльфа из своей стальной хватки.
Даэвин полетел вниз, он уже почти коснулся земли, как вдруг его схватил под руки огромный лохматый зверь. Верберд разметал орков вокруг себя, и, не давая никому очухаться, стремительно двинулся прямо к двери. Шерсть скользила по камням мостовой, мешала двигаться, но Вальдман успел забросить эльфа внутрь, прежде чем на него набросились толпы очнувшихся тварей.
Однако мушкетёры с соседних зданий не дремали и тут же всей толпой дали из окон спасительный залп по приблизившимся к ним оркам. Очистив тело Вальдмана от врагов, они быстро перезаряжались, готовясь выстрелить второй раз, но тут медведь собрался с силами и запрыгнул на балкон второго этажа, начисто снеся резные перила.
Уже там он обернулся снова, поднял голову и увидел, как Даэвина под руки медленно ведут по лестнице на верх, стараясь прямо на ходу привести его в чувство. Он выглядел очень плохо.
Чёрный смотрел на кровоточащий обрубок руки, оценивающе склоняя голову набок. Потом взял с пояса флягу, высыпал на рану немного пороха и поджёг от трута. Капли дождя быстро потушил яркий огонь, но рука довольно долго горела. За всё это время орк не издал ни единого звука.
Орк посмотрел на правое здание, где Вальдман сейчас лежал, распростёршись на остатках балкона. А потом молча указал оставшейся рукой, уже держащей топор, прямо на тяжёлую дубовую дверь. И мордовороты молча двинулись вперёд, подминая под себя более слабых собратьев, все они надеялись неотвратимым натиском войти внутрь, а затем сделать с людьми то, что недавно сотворили с эльфами.
Но не тут-то было, когда ряды орков двинулись на штурм, соседний дом разразился чудовищным залпом арбалетных стрел, и фланг атаки орков захлебнулся в собственной крови. Болты неплохо пробивали крепкую броню, хотя бы с нескольких попаданий, а вопли умирающих орков не добавляли их сородичам боевого духа.
Когда железные всё же подобрались к дому, и первый молот уже навис над хрупкими резными дверками бывшего увеселительного заведения, то опуститься на них так и не смог. Его затормозила огромная волосатая лапа, спустившаяся сверху, и орк увидел перед собой только налитые ненавистью большие чёрные глаза. Его подняло в воздух и что есть силы садануло об стену, как тряпичную куклу. Дальше вниз по доскам потекла только чёрная кровь вперемешку с белыми костями.
Затем Вальдман спрыгнул вниз, подмяв под себя ещё несколько смельчаков, и принялся истреблять мордоворотов, одного за другим. С верхних окон полетели стёкла, зеркала и мебель, даже один отличный ореховый шкаф. Из него, к слову, выскочил тот самый озлобленный гном в меховой шапке, что встречал когда-то Вальдмана в донжоне.
