Его внезапно настигла короткая истерика, которая, в прочим, вылечилась очень просто: просто ещё одно колено получило кастетом.
На этот раз, правда, немного слабее, а, когда Адам очухался, Вальдман и вовсе протянул ему бокал вина.
– Пей, полегчает, – сказал он и на глазах принца сделал маленький глоток из бокала, – чистое, как видишь.
– Ты же не отравишься, – парировал утверждение волк.
– Ты ж тоже, – спокойно ответил верберд.
Вервольф судорожно выпил залпом весь бокал и поставил его на пол. После таких упражнение он сидел уже немного ошалевший, но выглядел гораздо менее нервным. Стрелок похлопал его по плечу.
– Легче? – спросил он, – Я не хочу наказывать детей за грехи отцов, и вам за ними, дураками, гнаться ни к чему. Будем продолжать, или ты всё же мне скажешь что-нибудь интересное? Честно тебе скажу, не ты первый, не ты последний, даже из твоих, так что не бойся, свою честь ты точно не потеряешь.
– Они пришли к нам где-то с полгода назад, – начал принц, – Предлагали объединится с ними, предлагали помощь, чтобы тебя поймать. Сказали, что у них есть деньги, а у нас – каналы и связи здесь, в Империи, что мы быстро со всем управимся. Сказали, что так будет лучше для всех. Но при этом они хотели забрать тебя с собой и не выдавать нам. Мы ответили отказом: волки не делятся своей добычей с другими.
Вальдман понятливо кивнул, Адам продолжил.
– После этого они ушли, не говоря ни слова: ни обещаний, ни угроз, вообще ничего. А через месяц у нас пропало несколько бойцов, мы думали, что это твоих рук дело, и подняли цену, но другой клан её перебил, захотели показать себя.
– Знаю-знаю, – улыбнулся Вальдман, – у вас быстро сложился обычай: соревноваться в награде за головы врагов. Не думал, что всё так обернётся.
Принц Адам кивнул головой.
– И только недавно мы узнали, – продолжил он, – что кланы тут совсем не причём. Это всё те, с другой стороны леса, а потом они захватили один из наших аванпостов, взяли пленных. Их долго пытали и жгли, на опушке, рядом с границей поместья. Связали серебряными цепями и держали на огне, поливая маслом. Они не жалеют средств, и ненавидят нас всех…
– Кого? – с нажимом спросил Вальдман, – Волков, кого именно?
– Всех нас, – граф будто говорил сам с собой, – всех, кто присягнул Империи, кто платит инквизиции, кто торгует по Железному Тракту и в Восточной Гавани. Эльфов, гномов, людей, нас с тобой, того, в углу, всех. Проклятые фанатики! Их называют…
В комнате зазвенело разбитое окно, застонал воздух и арбалетный болт с треском прошёл через оба виска Адама, окропив балку. В отсвете свечей блеснул серебряный наконечник.
Снаружи послышались крики, звериный рёв и выстрелы, Грод сразу же кинулся к двери. Он слегка приоткрыл её и посмотрел через щёлку в коридор, рядом с ним, в узорный косяк, тут же врезалась пуля.
– Так, облава, – объявил он, – надо валить.
Гоблин закрыл дверь, Вальдман выглянул в окно, осторожно, чтобы не нарваться на стрелу. Он увидел, как фигуры в тёмных бригандинах и масках двигались через поле тремя цепями. Спокойно и даже как-то церемониально, все до единого они были вооружены.
В дверь начали ломиться, стрелок выхватил револьвер и кивнул гоблину, чтобы тот снова дёрнул задвижку. В комнату ввалился окровавленный телохранитель, он придерживал руку, в которой была видна огромная сквозная дыра.
– Граф, вы в опасности…– с порога выпалил он.
