Я с надеждой посмотрела в сторону Ольфа и только сейчас заметила, что стоявший уже между нами Массимо крепко сжимал рукоять болтающегося в ножнах на поясе ножа.
– В ней нет ни грамма магии, – произнес, глядя мне в глаза, Ольф, положив руку поверх руки командира стражи и надавив на нее, вернул нож до упора в ножны.
– Но кто тогда перед нами? – воскликнул Юлий. – Я не понимаю.
– Да что, пылевиков вам в уши, тут происходит? – зарычала я.
– Все хорошо, – коснувшись моего плеча, уверенно сказала Той, – просто твое обнаружение в гнезде культа само по себе создает много вопросов, а с учетом того, что ты ничего не помнишь, вопросов становится только больше.
– А еще ты не провалилась в сон, как все обитатели лечебницы, и дала отпор культистам, – глядя на огонь, продолжил Массимо.
– И только что мы говорили с тобой на восьми языках, два из которых считаются мертвыми, – подытожил Юлий, – никто в этой комнате, кроме нас, не понимал, о чем я тебя спрашиваю и что ты отвечаешь. А сейчас я говорю с тобой на языке, используемом исключительно для общения высших магов-преподавателей Динея, которых я знаю всех до одного.
– Не знаю, что ты там бормочешь, Юлий, но ты здорово и крайне негостеприимно пугаешь нашу дорогую гостью, – Ольф посмотрел в сторону учёного мага и голос его прозвучал много жёстче, – мою гостью, искренность которой я под сомнение не ставлю.
Не знаю даже, чего мне захотелось больше. То ли провалиться сквозь землю от стыда из-за того, что я невольно становилась причиной конфликта, то ли забраться на шею Ольфа и показывать оттуда всем язык.
Колокольчики. Никогда так не радовалась открытию двери. Спасительницей оказалась Нана. Она возглавляла процессию парящих за ней подносов с приборами и едой. Как бы показывая, кому собравшиеся обязаны ужином, подносы совершили круг почёта вокруг женщины и без суеты, уступая место друг другу, плавно разлетелись по столу.
Последним пристолился поднос с металлическим блюдом, накрытым решетчатой крышкой. Исходивший от него аромат заставил нос непроизвольно повернуться к нему и засопеть в попытках попробовать воздух на вкус. Уловить каждую нотку выверенной симфонии пряных специй и чего-то мясного.
Ели мы практически молча. Обстановка оставалась напряженной, чувствовалось, что двое из присутствующих мужчин мне мягко говоря не доверяют.
Скорее, дело даже не в доверии, они опасаются меня.
Из коротких разговоров я поняла, что Юлий ранее преподавал магические науки в Миракре и даже в самом Динея. Сюда он перебрался для участия в экспедиции, связанной с поисками жителей Ледрама, а потом решил остаться, чтобы изучать изменения, происходившие на Ледяном плато. Из Миракра до плато приходилось добираться по бесчисленным болотам, а пожилой возраст ученого требовал искать более легкий и безопасный путь к объекту исследования. Такой, как ровные дорожки лесов Скирна.
Про Массимо я узнала лишь то, что он знаком с Ольфом с юношества, он не женат, но по шуточкам Той у него в каждом селении до самого Ледяного плато подрастает по наследнику. Как ни пытался он не привлекать внимание к своей левой руке, от меня не укрылось то, что высокая кожаная перчатка скрывает протез.
Несмотря на то, что вопросы моего происхождения больше не поднимались, Юлий умудрился дважды спровоцировать словесные перепалки. Сначала он устроил жаркие споры о том, что бесчинства хозяев бури и нашествие невиданных монстров не что иное, как предзнаменование возвращения Привратников, с чем категорически не хотел соглашаться ни один из присутствующих, а Нана даже назвала его старым пустобрехом, что ненадолго осадило мага и заставило тщательно пережевывать ужин. Ничего не зная ни о Привратниках, ни о Бездне, данный спор для меня не имел ни какого смысла, но я всецело и полностью в нем занимала сторону Наны.
