Гнев Земли - страница 13

– «Немного»? – передразнил его Богомолов. – Нефть чуть не дошла до Новой Земли. Понадобится несколько лет…

– Не бухти под руку! – оборвал его Старик.

Выставив вперед тяжелый подбородок, он вгляделся в черные льды.

– Смотри туда. Видишь что-нибудь?

Все снова вытянули шеи. К всеобщей радости внизу снова показался белый лед. Это был край нефтяного пятна. Там, где пролегала черно-белая граница, виднелась маленькая красная точка.

– «Ямал», – с гордостью произнес президент. – Еще жив старина. Скоро седьмой десяток стукнет, а он все трудится. Крепко раньше делали, не то, что сейчас – буровую толком поставить не могут. Теперь от «Ямала» да еще от «Правды» зависит, когда мы победим эту черную чуму.

– Что же они смогут сделать? – скептически поинтересовался Богомолов. – Нефть разлилась на сотни километров да еще замерзла. Это же сколько сил и времени понадобится.

Савва Тимофеевич с победным видом повернулся к старому приятелю.

– А ты думал, я зря своих ученых кормлю? На мой день рождения они преподнесли мне один очень интересный подарок – порошок. Не простой, а почти золотой – столько денег на него потратили. Этот порошок способен превращать нефть в мыльную пену. Первую партию чудо-средства вчера сбросили на ледоколы. Правда, он еще не прошел испытания, но сейчас не до них. Нужно скорее убрать эту кляксу.

Заметив на себе ошарашенные взгляды, президент продолжал.

– Согласен, дело не шуточное, но это не все. Секрет в том, что порошок вызывает цепную реакцию. Попав на нефть, он начинает «кипеть» и разбрасывать брызги. Те разлетаются и тоже вступают в реакцию. И так до тех пор, пока вместо черной жижи не останется безобидная пена. Завтра с утра начнут зачистку, и думаю, что к нашему возвращению все будет в порядке.

– Настолько ли она безобидна?…, – начал Богомолов, но осекся под взглядом Старика.

Вместо ответа Савва Тимофеевич схватил своих спутников в охапку и вытолкнул из кабины.

– Посмотрели и хватит.

Затем, отгородившись широкой спиной от Михаила, проскрежетал.

– Ты, Аркадий, мне хоть и друг, но на моем пути лучше не вставай. Помнишь, с каким условием я взял тебя в полет? Вот то-то! Мне самому эта авария вот уже где, – он приставил ребро ладони к горлу. – Американцы всю плешь проели. Одних нот протеста больше сотни прислали: «Прекратите, мол, загрязнение Арктики. Животный мир страдает». А где они видели этот животный мир – на картинках, что ли? Да и сказать по правде, не об экологии они пекутся, а о том, как бы нам больше палок в колеса вставить. А тут еще ты со своими поучениями. Прошу тебя, не гневи душу!

Профессор ответил в тон президенту.

– Савва Тимофеевич, ты знаешь, что я всегда с тобой, но в одном не поддержу тебя никогда. Ты знаешь, о чем я, – и он порывисто отошел.

Старик поманил к себе Михаила.

– Иди к нашему гению, – сказал он вполголоса. – Он, конечно, человек вольнодумный, но в уме ему не откажешь. Учись у него, учись у меня. Учись, Миша, пока мы живы. Когда нас не станет, будет поздно.

Подтолкнув Михаила, президент вернулся к своему креслу, где его дожидался краснолицый генерал и заново сваренный кофе.

Богомолов сидел нахохлившись – локти уперты в колени, шея вытянута вперед, глаза уставились в одну точку. Сейчас он снова стал похож на большую рассерженную птицу. В его напряженной позе, в выражении лица читалось едва сдерживаемое негодование.