– Вы не специалист, но рассуждаете профессионально, – заметил я.
– Люблю детективы, – усмехнулся Леонид, – начерпался оттуда знаний. Шутка. Я журналист, пишу на разные, в том числе и криминальные, темы, у меня большое количество знакомых как в руководстве МВД, так и «на земле» в отделениях. Нахватался от них сюжетов. Но сейчас дело не в этом. Иван Павлович! Смерть Инессы признают ненасильственной, следствия не будет.
– Экономку убили, – напомнил я.
– Возможно, – кивнул Телевикин, – но если о происшествии пронюхают журналисты!.. Воронье заклюет Полину Николаевну.
– Она тут при чем? – весьма невежливо осведомился Борис.
Константин Сергеевич издал стон.
– Не успели мы въехать в этот дом, как Виктор познакомился с девушкой Эллой Монеткиной и привел ее сюда. Честно говоря, я устал взывать к благоразумию Витьки, махнул на него рукой, лишь об одном просил: не тащи в дом шлюх!
Леонид сел в кресло.
– И как ты определяешь, что женщина, которая общается с твоим братом, проститутка? Лично я раньше вычислял жриц рынка платной любви по одежде. Но теперь многие вполне положительные девушки влезли в ботфорты, красные кожаные мини-юбки и майки, из которых вся красота вываливается. И нижнего белья они не носят.
Константин махнул рукой.
– Говори, ни говори – Виктор же все равно поступит по-своему. Он невоспитуем, как павлин. Ну и получился бардак. Виктор притащил размалеванную особу, усадил ее почетной гостьей в гостиной. Вмиг примчалась Нина Леонидовна…
– Кстати, где твоя маменька? – осведомился Телевикин.
Амаретти открыл буфет и достал несколько коньячных фужеров.
– Хотел спокойно обсудить одно дело с господином Подушкиным, а Нина Леонидовна не даст поговорить, поэтому вчера утром я отправил маман в Милан на шопинг, она скоро вернется.
– Отлично, что ее нет, – обрадовался Леонид Юрьевич и посмотрел на меня.
В комнате вдруг стало душно, у меня возникло ощущение, что исчез кислород.
– Иван Павлович, – окликнул меня Константин, – вы в порядке?
Я изобразил удивление.
– Что не так?
– Ваше лицо, – сказал владелец усадьбы, – оно… ну… словно вы что-то странное попробовали, улитку в компоте обнаружили.
– Очень жарко, – вздохнул Борис. – Можно открыть еще одно окно?
– Естественно, – кивнул Амаретти, – хоть все.
– Гроза собирается, – предположил Леонид, – небо почернело, давление меняется, мне тоже стало не по себе. Так что с девицей Виктора?
– Едва я увидел сию гетеру, сразу ушел, – поморщился Константин Сергеевич, – я не сноб, но пить чай с мадемуазелькой, у которой грязные волосы, тонна грима на морде, платье, смахивающее на купальник, и чулки-сетка, я не способен. Да и интеллект гостьи проявился сразу; она, едва войдя в комнату, спросила: «Где тут типа пописать можно?»
– Очень мило, – засмеялся Телевикин.
– Для меня сия принцесса оказалась слишком милой, – фыркнул хозяин поместья, – поэтому я живо ретировался. Полина осталась. Спустя полчаса жена ворвалась в кабинет и потребовала: «Вели ей уйти!» Я сразу сообразил: речь идет о бабе Витьки, поэтому ответил: «Извини, не хочу громкого выяснения отношений».
– Если ты ее не выгонишь, случится большая неприятность, – заявила жена, – девчонке пятнадцать лет.
Я не поверил своим ушам.
– Сколько?
– Пятнадцать, – повторила Полина, – у пакостницы бизнес такой. Красится сильно, идет в клуб, ловит там мужика за тридцать лет, ложится с ним в койку и утром спокойно уезжает. Вечером того же дня к кавалеру заявляется мамаша девки и требует миллион рублей, в противном случае она грозит отправиться в полицию и завести дело о совращении малолетней.
