–Привет,-послышался нежный голос.
–Привет,-ответил я.
–Почему ты не позвал меня на этот праздник?
–Извини, я… я не знал, что ты можешь прийти.
–Я и не могу, но мне было бы приятно получить приглашение от тебя, ведь хотя ты меня совсем не знаешь, я знаю о тебе все.
–Я был бы рад тебя видеть.
–Спасибо. Это может однажды случиться, если ты захочешь этого.
–Я очень хотел бы.
–Тогда до встречи.
На утро воскресенья я пробудился со странным ощущением, как будто я вернулся в свое тело, спустившись с небес на высокоскоростном лифте. Где-то на заднем плане, я не мог определить откуда, звучала расслабляющая музыка с чистейшим и красивейшим женским голосом. Я чувствовал себя так, будто у всех во всем мире было все хорошо и только периодические крики «подъем, встаем с кроватей, просыпаемся», напоминали мне о том, где я, в двадцать первом отделении пятнадцатой городской психиатрической больнице.
У меня не было ни зубной пасты, ни щетки, ни других необходимых принадлежностей, поэтому почистить зубы и побриться я не мог. Это напомнило мне о необходимости позвонить своей матери. Она до сих пор не знала, где я и, наверняка, не слабо разволновалась, обнаружив дома следы крови и не обнаружив меня. Заправив кровать, я подошел к старушке, которая, сидя в кресле, наблюдала за надзоркой и выяснил, что позвонить можно только с разрешения врача, который, работая по будням, проводит утренние обходы, то есть не ранее, чем на следующий день. Не радостная новость, но с этим ничего не поделаешь. Имея ограничения ходить не дальше туалета и малой столовой, я вернулся на свою койку. На ней я сначала прождал до завтрака, который показался мне слишком скудным, затем до обеда, который оказался вполне сносным, пролежал тихий час так и не заснув и дождался несъедобного, на мой взгляд, ужина. Все это время я слышал музыку, которая вне зависимости от моего местонахождения, звучала одинаково тихо и обдумывал возможность поговорить с кем-нибудь. Несколько человек, несмотря на свой неопрятный вид, казались вполне вменяемыми. Они подсаживались друг к другу, болтали, попивали сок, который хранили на полу у кроватей, читали книжки. Я временами посматривал в их сторону, но всякий раз подавлял появляющееся желание присоединиться к ним, говоря себе, что не хочу заводить друзей-сумасшедших, потому что знакомство с тараканами в их головах может пагубно отразиться на собственной психике. Конечно, хуже, чем то, через что я прошел, мне не станет, но я уже успел для себя решить, что я тихо, послушно отсижу нужный срок в этой больнице, и по возвращению к нормальной жизни никто за исключением моих предков не должен будет знать о моем пребывании в ней. После ужина я решился не разговор с Ваней, до выписки ему осталось четыре дня и за это время наше общение не успеет войти в привычку. Засев в курилке (она была частью туалета) на полчаса, в течение которых я познакомился с тремя пациентами, имена которых я забыл… я дождался появления Вани. В руках он держал коммуникатор, поэтому я тут же оставил заготовленный план разговора и задал ему вопрос:
–Вань, здорова, слушай, а можно я позвоню матери, мне только нужно сообщить где я и все.
–Вообще-то мне запрещено давать кому-либо эту игрушку,-ответил он.
–Да брось, это займет меньше минуты. Тебе разрешено с него звонить?
–Ну да.
–Не значит и мне скоро разрешат, так что это практически не нарушение. Не отберут же его у тебя, в конце концов.
