И в этот самый миг в залу влетает необычно огромный ворон, раза в два, а то и в три больше обычного, пролетает над столами и скамьями, сбивая свечи и канделябры, погружая комнату в полный мрак. И в этой кромешной темноте только и видно кроваво-красные глаза зловещей птицы. Огромные красные глаза, смотрящие куда-то в глубину души герцога, как будто забирая оттуда всё светлое, что там осталось, все надежды. И улетает, выпархивая из окна одновременно с раскатом грома.
– Сэр Генри, с вами всё в порядке? – голос советника раздаётся из темноты позади герцога.
Он только вошёл и не видел ужасающего зрелища. А может это всё почудилось ополоумевшему отцу?
– Всё хорошо. Только ветер задул свечи, зажги их.
– Что там с лекарем? – уже при слабом свете свечей спрашивает отец.
– Через три дня должен быть в Плимуте. Из-за бури его кораблю пришлось задержаться. Наши лучшие скакуны уже дожидаются его там, чтобы как можно быстрее доставить сюда, сэр.
– Это хорошо, это хорошо…
Слова Генри будто растворяются в воздухе. Его стеклянный взгляд смотрит куда-то в пустоту. Его разум явно сейчас не здесь. И сам он вместе с ним словно переносится из залы.
– Сэр?
– А?.. Да… Я тут подумал… Отправь завтра Анну на копии в Дартмур. Только так, чтобы никто не понял. Выведи ее тайно.
– Но, зачем?
– Так надо, Артур. Так надо. Просто сделай, как я говорю, и убедись, чтобы об этом знало как можно меньше людей. И да, смотри за воронами. В сопровождении возьми лучников, чтобы отстреливали всех чёрных летучих гадов, что последуют за вами. Это важно Артур. Чтобы ни единого ворона.
– Хорошо. Хорошо. Я всё сделаю…
Анна проснулась в небольшой комнатушке, которая, как ей показалось, находилась в каком-то сарае. По крайней мере, стены, пол и потолок были деревянными. Сквозь одно единственное окно лился густой столб света. От вчерашней бури не осталось и следа. Хотя леди мало что помнила. Помнила церковь, отца, раскаты грома, от которых просыпалась всякий раз, милую сиделку, что убаюкивала её, и воронов. Очень много воронов. Однажды проснувшись вчера, Анне, показалось, что она видела птицу с кроваво-красными глазами. Бред это или нет, она сама уже не понимает.
Рядом с ее кроватью на столике стоял графин, который она осушила почти полностью, даже не наливая воду в стакан. Прогулявшись по своим довольно миниатюрным покоям, Анна взглянула в окно и узнала дартмурские леса. Значит она ещё в Девоншире. Надо выйти – разузнать что происходит.
Дверь заперта.
Заперта снаружи.
– Эй. Стража. Кто-нибудь! Кто бы там ни был. Вам стоит немедленно выпустить меня. Я, Анна Холланд. Дочь Генри Холланда, герцога Эксетера и графа Хандингтона. Вам сильно не поздоровиться, если вы не выполните мои требования. Вас казнят.
Молчание
– Эй!
Легкий шорох за дверью. Видимо крики юной леди разбудили стражника, сладко дремлющего под дверью.
– Что такое?!
– Выпустите меня!
– Извините, мисс. Но ваш отец приказал держать вас взаперти. Если вам что-нибудь нужно, то мы принесём. Но покидать покои вам нельзя.
– Отец?! Вы, верно, шутите.
– Ни в коем случае. Я, Джон, из замковой стражи. Вы должны помнить меня. Я часто присматриваю за вашими покоями. Вы всегда спрашивали, как поживает моя семья, а однажды подарили моим детям восточных сладостей.
– Джон… Да, я помню тебя. И голос узнаю теперь. Ради всего святого выпусти меня отсюда.
– Эх,.. – с превеликой досадой вздохнул стражник, – не могу. Мне же тогда головы не сносить, мисс. А у меня трое детей и жена. Вы же помните. Как же они без меня.
