– Яичницей что ли поужинать, ― вслух рассуждал Ефим, стараясь заглушить ругань из ведра.
В голове живо нарисовались жёлтые текучие сферы с красноватыми вкраплениями и склизким канатиком, соединяющим этот шарик с белком. Несчастные не рождённые птенцы. К горлу подступила тошнота и Ефим поспешил захлопнуть дверцу.
«Ну вот, опять не получится сделать всё правильно», ― вздохнул он.
Тоскливо покосился на белую пластиковую баночку у пустой сахарницы. Баночка встрепенулась, ожидая, что ею наконец воспользуются, но Ефим снова к ней не притронулся.
«Хороший человек от плохого отличается только крепостью замков, которыми он удерживает своих демонов», ― говорил Натан Игнатьевич.
Толковый специалист, светоч психотерапии, только сеансы у него шибко дорогие. На эти деньги столько котлет можно купить, облизнулся Ефим. Доктор предупреждал, что таблетку нужно принимать после еды. Если нет еды, то как же их пить? Придётся опять лечь спать голодным и без лекарства. Это плохо, очень плохо, понимал он. Ефим снова удручённо вздохнул, выключил плиту и ушёл в спальню. Котлета в ведре пошумела ещё где-то с полчаса и затихла. Только тогда он смог заснуть.
Сквозь сон Ефим опять ощутил сытный запах жареного. Заворочался, блаженно постанывая, всосал ноздрями будоражащий аромат. Уже разомкнул губы, чтобы укусить сочный мясной бок, и тут же вздрогнул, когда что-то хлипко врезалось в его щёку. К подбородку скатились остывшие жирные капли.
– Просыпайся, выродок! Поехали, кому говорю!
Ефим приоткрыл глаза. Рядом на подушке угадывался знакомый комковатый силуэт. Свет фар, мелькнувший в окне на краткий миг, бликанул на уродском глазу, утопающем в красном месиве фарша.
– Куда? ― сонно просипел Ефим.
– Тело! ― отозвался голос. ― Мы должны найти тело!
– Зачем? ― не сообразил он.
– Ты меня спрашиваешь? ― взвилась Котлета. ― Ты это всё зажарил, ты и разжёвывай!
На работу рано вставать, помнил Ефим. Ему нужно как следует выспаться, а не тратить время на всякую чепуху. Но Котлета твёрдо стояла на своём. Она носилась по кровати, оставляя повсюду смрадные масляные пятна, и орала про какое-то тело. Несмотря на голод ― сильный, аж до колик в желудке ― Ефима снова затошнило.
– Ладно, ― сдался он. ― Куда ехать-то?
Адрес, напечатанный мелким шрифтом на упаковке из-под котлет, оказался почти что знакомым. Ефим знал про эту часть города, но ни разу там не бывал. Полузаброшенная промышленная зона на отшибе. То, что принято называть серым поясом.
Наспех впрыгнув в штаны и набросив ветровку поверх дырявой майки, Ефим закинул в карман ключи от машины. Во второй он сунул банку с таблетками ― просто по наитию, и вышел.
Над головой нервно моргала единственная работающая лампа, то освещая коридор, то бросая его в темноту. Ефим поморщился от неприятной ряби в глазах. Бросил беглый взгляд вправо: три шестёрки на двери соседкиной квартиры хищно осклабились желтоватым пластиком. Как зубы какого-нибудь чудовища, притаившегося в ночи. Только бы паничкой не накрыло, взмолился Ефим. Он моргнул, тряхнул головой и поспешил к лестничному пролёту. Даже не оглядывался, но в тиши подъезда ему отчётливо послышались маленькие шажки за спиной.
Улицу жрал зябкий мрак, кривые углы домов грузно нависали, закрывая небо, но снаружи Ефим почувствовал себя немного легче. Он вобрал в лёгкие пыльный воздух города и с удовольствием выдул из носа тошнотворный запах жареного мяса. Затем отыскал на парковке свою старенькую Ладу, настроил навигатор.
