– Да тише ты неудобно, соседи слышат, чего разорался, – ответила Альма, – Исашка его зовут.
– Точно, он, – засмеялся Гурд, но резко прекратил, увидев грозное личико Альмы, – хоть паренек не в своем уме порой, но дело свое четко знает. Что не покажет направление, через месяц то медь найдут, то камешки какие попадутся драгоценные. Деньги за него матушка получает, а ему пряники с баранками покупает. Да нет… не наживается она нем… пять сестренок у него младшеньких, а отца придавило деревом насмерть на лесопилке. Вот и кормит он, получается всю семью, сам может этого не понимая.
– Говорят есть и четвертый врожденный навык, но никто из гномов не смог понять в чем он. Раз в несколько столетий рождается ребенок и обнаруживается, что на него может действовать магия, но что взамен дается таким гномам никто еще не знает, либо сильно скрывает. Такие дети немного вырастают и даже успевают заводить семью и детишек, но пропадают в один момент, так и не раскрыв навык. Исчезают навсегда. – старый воин закашлялся и встал, – у деда спроси про мать, тебе пора уже знать я думаю мой мальчик.
Гурд сходил в дом и принес небольшой мешочек с золотыми монетами, что ему передал лорд, тщательно потряс их и развязал шнурок:
– А ну, сынок нагибайся над золотишком и как следует вдохни через носопырку.
Тахон быстро подошел, наклонился и как можно сильней вдохнул носом из шелкового кошелька. Потом сделал пару шагов назад, попрыгал сначала на левой, потом на правой ноге, дернул себя за ухо три раза и обернулся вокруг своей оси.
– Ну что почувствовал что-нибудь? – спросил ученика воин.
– Неа, – ответил юный гном.
– А что прыгал на ноге?
– Просто захотелось, – прищурился Тахон, – мне что попрыгать нельзя?
– Да прыгай на здоровье, – Гурд снова присел на травку и прислонился спиной к яблоне, – значит нюха на камень у тебя нет, ты бы зачихался сейчас до слез, и вряд ли позже откроется, хотя кто его знает.
– Такс… на Рунную магию тебя проверит дедушка, – продолжил Гурд, – попробуем вызвать у тебя гнев. Тебе нужно сосредоточится на самом обидном или ужасном что с тобой было и попытаться разозлится как можно сильней… Ну же вспоминай что-нибудь плохое.
Тахон пытался представить как его дразнят местные мальчишки, как пропали мама с папой и как он искал их. И даже как на ярмарке, в прошлом году, он забрался на деревянную бочку и стал плясать на ней под гармошку. Потом бочка развалилась с треском и все хохотали, а ему было жутко больно.
– Ну как? Что чувствуешь? Мозги набекрень? – нетерпеливо спросил учитель.
– Чувствую, – ответил Тахон, – чувствую как кушать хочу, спину почесать об угол печки хочу, поймать соседского кота и привязать железные банки к хвосту хочу, поймать того мальчишку, что вечно дразнится, и прокатится у него на закорках тоже хочу, да много чего чувствую.
– Мальчишки, мойте руки и живо обедать, – Альма вышла на крыльцо и замахала половником, – один раз в сутки, суп должен быть в желудке.
