Коффи пожал плечами:
– Я преподавал классику. Теперь Джорджтаун – груда радиоактивных развалин. Я был дома на похоронах матери, иначе погиб бы вместе с остальными.
– Жаль это слышать, – вздохнул Мортимер. – Я имею в виду твою мать.
– Все в порядке.
– Ты владелец этого места?
Улыбка мелькнула на лице профессора.
– Наполовину владелец. Джоуи Армагеддону принадлежит половина всех заведений. А какому-нибудь местному парню – в данном случае мне – другая половина.
– А где же правительство? – вырвалось у Мортимера.
– Иногда мы ловим что-то на коротких волнах, – ответил Коффи. – Какой-то генерал ВВС заявляет в Колорадо-Спрингс, что представляет собой правительство. А иногда секретарша кабинета, окопавшаяся в Омахе, утверждает, что по конституции власть принадлежит ей. Все это не имеет значения.
– Не имеет значения? – Мортимер налил водку и покачал головой. – Не могу в это поверить.
– Ты пьешь это? – спросил Коффи.
– Это… ик… вкусно, – сказал Билл.
– Нет, – возразил Коффи. – Это все равно что промывать кишки батарейной кислотой. – Он махнул рукой Эмилю, и метрдотель тут же оказался рядом с ним. – Принесите «Бомбей» из сейфа в моем офисе. И сок лайма. Сайлас знает комбинацию.
– У вас есть лаймы? – ахнул Билл. – Где вы их берете?
– Ни у кого нет лаймов, – сказал Коффи. – Мы получили шесть баночек сока лайма в прошлом месяце, и я приберег их для себя. Как и «Бомбей».
– Мне не хватает апельсинов, – с тоской произнес Билл. – Любых цитрусов.
– Из Флориды уже год ничего не поступает, – промолвил Коффи.
Эмиль прибыл с наполовину пустой бутылкой «Бомбей сэфайр», банкой сока лайма и ведерком с кубиками льда. Коффи смешивал выпивку, наливая джин, как будто имел дело с нитроглицерином, стараясь не пролить ни капли. Он разлил напиток строго поровну на троих. Наконец они выпили.
Все трое удовлетворенно вздохнули, закрыв глаза.
– Да уж, это куда лучше водки, – согласился Билл. – Я совсем не чувствую себя умирающим.
Они сидели молча – джин требовал уважения. Мортимер огляделся вокруг – посетителей стало больше. Теперь звучала песня Уоррена Зевона[7] «Что делать в Денвере, когда ты мертв». На сцене люди опускали то, что походило на акульи клетки, на стальных кабелях. Елочные огни начали мигать. Мортимер заметил кое-что еще. Что-то важное.
Женщины.
Скудно одетые женщины двигались между столиками, принимая заказы на выпивку. На некоторых были топики с бантом над пупком. На других верх от бикини или кружевные бюстгальтеры. И на всех были джинсы в обтяжку.
Девять лет у Мортимера не было женщины. Он почувствовал, как что-то зашевелилось в его штанах. Он открыто глазел на официанток.
Коффи рассказал свою историю. Он пережил худшие времена, помогая городу сохраниться. В маленьком городке все друг друга знали. Люди держались вместе, обороняясь от мародеров снаружи и отчаяния внутри. Коффи теперь был мэром. Что более важно, ему принадлежала половина «Джоуи Армагеддонс» в Спринг-Сити.
– Энн, – встрепенулся Мортимер. – Она… ты знаешь, что с ней случилось?
Коффи медленно кивнул:
– Конечно. Я забыл. Естественно, ты хочешь знать. Я очень сожалею, Морт.
О нет! Сердце Мортимера замерло. Она мертва. Как? Что произошло?
– Мне искренне жаль, – повторил Коффи. – Но я был вынужден продать ее.
– Нет, нет, нет! Это не может быть правдой… – Мортимер заморгал. – Ты сказал… продать?
– Это была не моя идея. Поверь, я хотел ее сохранить. Клиенты любили ее. Она умела трясти задницей в клетке.
