– Берите.
Билл взял ружье, поглаживая приклад. Оно идеально дополняло его костюм.
– Возьмите его, – сказал Мортимер.
– Что?
– Оно ваше. Это меньшее, что я могу сделать после того, что вы спасли мою задницу.
Билл широко улыбнулся, проверил рычаг и посмотрел в прицел. Он держал ружье обеими руками, вытянув его вперед и глядя на него, как на священную реликвию.
– Вот как мир был построен, разрушен и будет построен снова. – Билл взял ружье в руку, как куклу. – У вас есть патроны к нему?
Мортимер протянул ему коробку с патронами и показал бутылку «Джонни Уокера».
– Помогите мне вытащить эти сани, и я угощу вас выпивкой.
– Аминь, братец.
Они нашли покинутый дом с разбитыми окнами, но с большим камином. Притащив дрова, они развели огонь. Снаружи было темно, падал снег, и ветер трепал рваные занавески на окнах, как тонкие ночные рубашки призрачных сирот.
Мортимер промыл и перевязал обрубок пальца с помощью аптечки в санях.
Они сидели на кушетке из искусственной кожи, передавая друг другу бутылку; виски поблескивал при свете огня, как янтарь. Дом скрипел при порывах ветра.
– Красота, – одобрительно произнес Билл, сделав большой глоток и причмокнув губами.
– Мне не хватает «Бургер Кинг». – Мортимер взял бутылку и отпил. По телу разлилось приятное тепло, и он удивлялся, что не открывал бутылки девять лет. – Мне нравятся сэндвичи «Уопперы».
– А я любил пить и есть в своем автомобиле, слушая песни Аврил Лавин[3].
– Люди все еще водят автомобили?
Билл покачал головой и снова приложился к бутылке.
– Бензин застоялся, и никто его не очищает. Лошади возвращаются. Я бы хотел раздобыть лошадь.
– Возвращаются?
– Люди едят их.
– Господи!
– Вы действительно ничего этого не знали?
Мортимер покачал головой, взял бутылку и снова глотнул.
– Едят коз, собак, кошек и даже крыс, – продолжал Билл. – Мясо есть мясо. Я слышал, в некоторых местах люди стали каннибалами, но не знаю, правда это или нет.
«Я мог бы стать им прямо сейчас, – подумал Мортимер. – Мог бы вернуться в пещеру. Внизу нет ни „Бургер Кинг“, ни мира, который я помню».
– Почему вы одеты как ковбой? – с любопытством спросил он.
– Это кажется нелепым?
Мортимер пожал плечами:
– Я не знаю теперешних стандартов нелепости.
– Я всегда боялся, что люди сочтут это нелепым.
– И они считают?
– Да.
– Вы не должны рассказывать мне, если не хотите.
– Не знаю, почему я выбрал этот образ, – признался Билл. – Я всегда любил вестерны, Джона Уэйна и Джимми Стюарта[4]. Подумайте о том, что собой представляет ковбой. Новый порядок, катящийся через прерии, верно? Даже убивая бизонов и индейцев, он оставлял за собой цивилизацию – города, железные дороги и прочее. Я думал, может, нам снова понадобятся ковбои. А может, и нет. Не знаю – вероятно, это звучит глупо.
– Вовсе нет.
– Теперь все выглядят как беженцы, одетые в лохмотья, – продолжал Билл. – Все выглядят потерянными, как будто им некуда идти. Если вы ковбой, вы не беженец. Вам незачем куда-то идти. Ковбои как перекати-поле, скачущие в закат. Если вы ковбой, вы не потеряны.
Этот человек обрел себя с помощью костюма. Да, Баффало Билл никак не выглядел потерянным беженцем.
– Я хочу найти свою жену.
– Ваша жена не была с вами в укрытии?
– Это сложная история.
– Нет, – возразил Билл. – Теперь все просто. Она либо жива, либо мертва.
Мортимер задумался об этом. Снаружи выл ветер, внутри потрескивал огонь. Его веки отяжелели, и он погрузился в пьяный сон.
