Я хотела воспользоваться случаем и всучить старику фотографию Рыбалова, но тут женский голос из мизинцевской квартиры осведомился, кто там стоит у дверей. Пришлось представиться и протянуть визитную карточку поверх цепочки – обычная процедура, но я всегда ощущала неловкость, будто пришла продавать гербалайф.
– Я вас слушаю, – церемонно произнесла Людмила Мизинцева, впустивши меня в квартиру ровно на один шаг и прикрыв собой вход в коридор.
За моей спиной громко прокрутился замок, там дед пошёл довольствоваться обществом курицы и, возможно, кроликов. Непредставившаяся Людмила Мизинцева оказалась женщиной очень крупной, объемной и не лишенной привлекательности. В голубом блестящем халате её было доброкачественно много, и мне пришлось слегка задрать голову, чтобы разглядеть приятное округлое лицо. Только глаза не соответствовали образу, были тревожными и обтянутыми, казалось, что хозяйка с минуты на минуту ждет плохой новости, и такое состояние длится долго.
– Простите за вторжение, – я произнесла профессионально. – Наше агентство занимается семейными расследованиями, супружескими и частными проблемами.
– Проходите, – сдавленно произнесла Людмила, отодвинулась и провела меня в комнату, обставленную весьма неплохо.
Общий вид и декор свидетельствовали о прочном достатке, а глубокое кресло, в которое я опустилась по приглашению хозяйки, подтвердило, что здесь позволяют себе новые приобретения, то есть жильцы нашли нишу в обновленной действительности и обустраиваются.
Наряду с наблюдениями промелькнула мысль о неправедности пользования хозяйкиных тревог в личных, хоть и деловых целях, но деваться было некуда, я построила визит по плану, и приходилось с ним считаться.
– Вы, наверное, в курсе, что в последнее время во всём мире семейные проблемы приобрели особенную остроту, – я завела речь в псевдорекламном стиле, как бы произнося вздор в десятитысячный раз. – Сложившиеся веками семейные стереопипы не выдерживают темпов технического и социального прогресса, индивидуальные отношения не поспевают за общими идеями, отсюда идёт обострение отношений между родителями и детьми, а в особенности между супругами.
"Сейчас она попросит меня вон," – трезво подумала я и резко сократила вступление.
– Так вот замечено, что стрессы и сложность жизни привели к тому, что супруги сами не в состоянии решить сложные бытовые и личностные проблемы, им требуется помощь специалистов разного профиля, – я на ходу направила диалог в конкретную сторону. – Наша фирма работает в одном из самых деликатных направлений, в частности ко мне обращаются женщины, чьи семейные проблемы достигли невыносимости и зашли в тупик. Жёны сами не справляются, доходят до стрессового состояния и тем ухудшают дело. На этой стадии супружеских разногласий помочь сложно, но вполне возможно, чем я занимаюсь по собственной методике. Да, дела с каждой из клиенток строго конфиденциальны, их секреты умрут вместе со мной. Извините, я отнимаю у вас время, но иначе трудно установить доверие.
– Вы ко мне по какому делу? – не слишком вежливо перебила Людмила, по всей видимости, я подогрела её достаточно.
– Совершеннейший пустяк, всего две минуты, – заверила я тоном любезной продавщицы. – Я хотела объяснить, что мы не просто собираем материал для развода, а вникаем в сложные проблемы. Одна из моих клиенток подозревает, что муж ей изменяет, и хочет знать достоверно, а не мучиться сомнениями. Вот его карточка, посмотрите пожалуйста, не знакомо ли вам это лицо, не случалось ли его видеть в ближайших окрестностях.
