Год без заморочек. Как избавиться от мусора в голове и начать жить полноценной жизнью - страница 22

Пустырь, который вот уже почти два десятилетия горит синим пламенем. Позор. Я не хотела, чтобы мое тело кто-то видел. Не хотела, чтобы ко мне прикасались – прикосновения вообще не могла выносить. Чтобы заняться сексом, мне нужно было нажраться до поросячьего визга. Небольшим исключением был мой муж, хотя и ему я не позволяла на себя смотреть – трогай (когда пьяна), но, пожалуйста, не смотри. Кромешная темнота! Поступив в университет, так и не подозревая, как много во мне живет стыда, я начала относиться к своему телу как к худшему, что есть во мне. И искренне так считала.

Я пила без остановки, ела много и всякое говно. Бывали периоды, когда я с трудом могла припомнить, когда в последний раз ела овощи. Две недели назад? Месяц?

Думаю, я просто надеялась, что в конце концов меня разорвет на части. Я раздулась до 113 кг – и это еще до рождения детей. Времени на то, чтобы работать над собой: тренироваться, хорошо питаться, греться в чертовых лучах солнца юности у меня было полно; но вместо этого пряталась в темной комнате. Писала. Выпивала. Скачивала музыку и погружалась в такие состояния, откуда не видела пути назад. Я и не хотела назад. Хотела просто забыть, что вообще существую.

Тьма преследовала меня еще долгое время после того, как я оправилась от падения в Яму (подробнее об этом позже).

После свадьбы – хотя замужество спасло меня, как и свобода, которую оно принесло – тьма снова стала сгущаться. Я уже окончила юридический и родила детей, но моменты радости и счастья всегда тонули в ее водах. Я продолжала стыдиться своего тела несмотря на то, что немного похудела, носила туфли на каблуках и костюмы и даже начала плавать, кататься на велосипеде и бегать. Я стыдилась материнства, потому что считала, что недостаточно люблю своих детей и мало забочусь о них.

Пусть я и свернула с пути очевидного саморазрушения, но все же продолжала отвергать жизнь. Полагаю, я просто выбрала более социально приемлемый способ самоубийства, отравляя себя каждый божий – грустный, позорный, бесконечный и неизменно пропитанный алкоголем – день.

Сейчас я уже могу проследить всю эту тьму непосредственно до чувства стыда, окружавшего мое тело, и до моей детской травмы. (Вот почему мы предпочитаем жить в своей голове – чтобы не чувствовать тела.) [18]

Вины моей здесь не было – я просто не знала, что мое тело в порядке, что оно в безопасности. Потому что я не чувствовала себя в безопасности. Никто мне не говорил, что я в безопасности, совсем наоборот – меня воспитывали в страхе. Страх использовался как орудие любви и контроля. Бога следовало бояться. Родителей следовало бояться. Неудач, похищений, ураганов, сожалений и собак – бояться. Я не чувствовала, что нахожусь в безопасности, потому что… не находилась.

О чувстве безопасности в собственном теле не шло даже речи. Ладно, допустим, дома такого не услышишь, но и по телеку мне бы точно не рассказали, что мое тело в порядке и что я в безопасности. А ведь у меня было не просто хорошее, у меня было прекрасное тело. Когда стала заниматься триатлоном, я вдруг поняла, что мое тело – это, блин, чудо из чудес. Я совершила истинный подвиг – выносила, родила и выкормила двоих детей (и это с моими-то инвертированными-не-инвертированными сосками!), а узнала, что все с моим телом в порядке лишь благодаря триатлону.

Да, сегодня я знаю, как далеко продвинулась, какую громадную работу проделала над собой, потому что сегодня я – «в порядке». Оглядываясь назад, я понимаю, что я даже лучше, чем просто в порядке. Я действительно преодолела немалую часть тернистого пути к принятию себя.