В этот момент детская ладошка легла на его запястье.
– Деда, а как слово YouTube пишется?
– Витёк, не видишь, что у меня занятие? – тренер отстранил ребёнка от себя и повернулся к ученикам.
– Фёдор, я не понял, – обратился к нему партнер. – Ты это как сделал?
– Смотри, Паш. Вот так… плашмя по руке, отводя её в сторону. Сам продвигаешься скользящим движением вперёд, не останавливаясь, – Фёдор и его партнёр показали манёвр так медленно, как только могли. – И по животу… Нет, не останавливаясь, я сказал…
– Деда-а-а! – протянул мальчик ещё раз.
– Я занят. Вон, у дяди Лёши спроси. Ему все равно делать нечего, стену пиджаком протирает.
Витёк вздохнул, огляделся.
Фойе, где проходило занятие, соединялось с дверью в танцевальный класс. Около неё находилось двое респектабельных мужчин. Один из них был блондин, стриженный ёжиком. Ему было около двадцати восьми. Второму уже было под сорок, и он имел заметные залысины на гладко прилизанных, тёмно-каштановых волосах. На этом различия заканчивались, так как рост, атлетическое телосложение и одинаковые классические костюмы делали их неуловимо похожими друг на друга. К тому же оба стояли как две непоколебимые глыбы, охраняя вход в танцевальный класс.
– Лёха, – крикнул Фёдор одному из этих парней. – Посмотри, что там Витьку надо.
– А что Лёха сразу? Самого крайнего нашли? – буркнул тот, что был стрижен ёжиком.
Но мальчик уже подошел к нему.
– Дядь Лёша, а как YouTube пишется?
– Тебе, пацан, зачем YouTube? – недоуменно спросил мужчина.
– Мне очень надо! Я письмо Деду Морозу пишу, – глаза мальчишки были серьёзными и требовательными.
Лёха хотел сострить, что пора ребёнку перестать верить в сказки, но подумал и не стал. Он достал сотовый, нашёл на нем значок сайта и показал его Витьку.
– Смотри, малец!
Тот, приложив бумагу к стене, старательно красным фломастером переписал слово.
– Дядь Лёша, а сто тыщ это сколько нулей?
– Четыре… Ой… Пять нулей. Палочка и пять нулей.
Второй мужчина, тот, что был старше, удивленно посмотрела на Витька.
– Пацан, а ты чего там заказываешь? Дед-то потянет у тебя заказ на сто тысяч?
– Так я же не дедушке, а Деду Морозу пишу, – пояснил мальчик, поражаясь, почему взрослые дяди не понимают таких простых вещей. – Я буду блоггером. Мне позарез надо сто тыщ лайков собрать!
– Понял, Макарыч, что нынешние дети себе на Новый год просят? – ухмыльнулся Лёха.
Макарыч покачал головой:
– Дожили… В твоем возрасте, пацан, я Деду Морозу паровозик заказывал.
– Железную дорогу с паровозом мне дедушка Федя итак подарит. Я у него в шкафу видел, – деловито сказал мальчик. – Он его старым свитером прикрыл, чтобы я не заметил до праздника. А Деду Морозу надо взаправдашние желания писать!
Витёк одарил непонятливых дядей взглядом, полным сочувствия и укора, и направился к своему подоконнику.
Пока мальчик шёл, в кармане его комбинезона зазвонил телефон.
На экране высветилась фотография старшей сестры Маруси. Изображение было смешное, но не очень удачное. Маруська регулярно просила его удалить, но Витёк всегда сопротивлялся. Чего удалять, если фотка выражала все его представления о родственных чувствах?
– Алё! – важно сказал он.
В это самое время в Доме детского творчества тринадцатилетняя Маруся сидела у зеркала в гримерке театральной студии. Она, прижав телефон к плечу, наносила грим на лицо. Девочка старалась скрыть веснушки, так как по ее мнению Снегурочка, роль которой она играла в новогодней сказке, должна была быть исключительно белолицей.
