Ночная мгла неспешно рассеивалась, уступая права холодному рассвету. Центральный тракт становился всё оживлённее и шумнее, а настроение Хильди всё паршивее: впереди ждали две смены ненавистной работы, а утреннее преследование никак не выходило из головы.
«Показалось или нет?»
Тракт привычно вильнул вправо, заставив вдобавок ко всему вспомнить и о вчерашнем происшествии с шаром. Она спешно перешла на другую сторону улицы, подальше от праздничной лавки.
«Не хватало ещё попасться на глаза хозяину!»
Однако, к своему удивлению, она обнаружила, что у входа толпится народ, а внутри мелькают синие плащи законников.
Хильди осторожно подошла ближе.
– Что там случилось? – негромко спросила она.
– Си́гне на всю улицу верещала, – отозвался кто-то из зевак. – Лавочник-то того.
– Чего – того?
Хильди сжала кулаки, надеясь услышать что-то вроде «напился». Но вдоль позвоночника поползло нехорошее предчувствие.
– Мёртвым она его нашла, вот чего. Говорят, горло вспороли. Кровищей ве-е-есь пол залит…
Хильди зажала рот рукой, отшатнулась от зевак и побежала на фабрику.
Стоило ли ей подойти к законникам и рассказать о благородном чужеземце в старинной одежде? Нет. Ведь на закон она была крепко обижена. С детства.
[Брунхильд Янсен]
Хильди любила зиму хотя бы за то, что на работу можно было вставать на час позже. Широкое озеро Мутт, скованное прочной коркой льда, в это время года позволяло пересечь его напрямую. Хильди достала из заплечной торбы два остро заточенных лезвия, приладила к своим ботинкам и, туго затянув ремешки, пустилась вперёд, оставляя на льду тонкие борозды. А мысли крутились вокруг того странного сканда, встреченного в лавке.
«Кто вообще в здравом уме будет отдавать пеннингары за незнакомую девицу? Просто он хотел быстрее спровадить меня из лавки! Наверняка и не платил ничего».
Фабрика радушно встречала работниц громыханием станков и запахом отсыревшей козлиной шерсти. Хильди поспешила на своё рабочее место, которое располагалось возле окна, что обычно хоть как-то скрашивало рутину. Сегодня же тревога не отпускала:
«Странная одежда, надвинутый капюшон. Я даже не смогу назвать цвет и длину его волос. Разве что только глаза – голубые, яркие. С оттенком тумана и бирюзы. Странные глаза, колдовские. Ну точно – маг! Зачем он приехал в наш Лэй?»
Она бросила взгляд в окно: суетливые прохожие смешивались с телегами торговцев. Изредка поток горожан расступался, пропуская нарядные сани с бубенцами и лентами или крупных ездовых козлов с длинными витыми рогами, несущих на своих спинах статных скандов. В любой другой день, монотонно перебирая шерстяные нити, Хильди придумывала несуществующие истории:
«А что, если вон тот сканд спешит на утренний чай в дом к молодой невесте, а в нагрудном кармане плаща он бережно хранит её серебряную фибулу? Или вон в тех санях едет не пожилая чета, а сама Хильди в окружении нянек и гувернанток?..»
Но теперь в оконном стекле отражалось лишь её нахмуренное лицо.
«Что ему сделал лавочник? Деньги? Хм, не похоже, чтобы незнакомец в них нуждался. Может, старые счёты?..»
– Брунхильд Янсен! – громыхнуло над головой.
– Да! – Она подскочила с места, выпрямилась, по привычке отведя левую руку со знаком варгов за спину и опустив глаза. – Доброе утро, сканд Тодд.
– Оно было бы добрее, если бы вы имели хоть каплю совести не отвлекать меня по мелочам! – зло процедил управляющий и хлопнул конвертом об стол, задев клубок шерсти. Тот незамедлительно свалился на пол и откатился под ноги Доротеи. – Никто не давал вам права использовать рабочий адрес для личных нужд.
