Год моего детства, или Дневник десятилетнего мальчика - страница 9

Суббота запомнилась тем, что мы пошли на дачу, на шашлык. Дача в это время не так хороша, как летом. Голые, унылые грядки в ожидании рассады. Хотя деревья: яблоня, слива, черешня – уже в цвету. Сирень вот-вот зацветёт. Шашлык удался на славу: вкусный, сочный. С ним быстро расправились, я под шумок выпил весь лимонад и, пока взрослые разговаривали, сделал жидкое природное «мыло». Нашёл старый умывальник, под стать ему стул, без сиденья. Установил умывальник, набросал в него всяких трав, цветов, ягод и залил водой, влил кружку лимонада − для запаха. Помыл руки и предложил это сделать остальным. Мама, видя, как я колдовал, наотрез отказалась. А зря! Аллергии никакой, и руки пахли хорошо. Ну и что, что немного липли.

Вечером бабуля тайно подарила мне деньги. Она всегда со мной договаривается, чтобы я маме не говорил. Лег спать довольный прекрасным днём.

На следующий день после обеда я давал концерт. С утра зарядил дождь, мелкий, тёплый, но всё равно гулять не пойдёшь. Мы приехали с гитарой. Я подготовил несколько песен для выступления. Подписал места, спрятал конфеты для угощения и пригласил зрителей. Концерт был платным, билеты по 200 рублей. Но играл плохо. Сказали, что много выпендривался. Не оценили, деньги давать не хотели, но потом сжалились. Такие «благотворительные» концерты я устраиваю регулярно. Больше зарабатывать нечем.

Деньги мне нужны исключительно на покупку конструктора «Лего». Я легоман. Мой интерес начался с того, как однажды крёстный Вадим подарил конструктор «Пожарный вертолёт». До этого бабуля к Новому году присылала дома-конструкторы. Их собирал папа. Я рядом бегал. И когда появился вертолёт, я всё ждал папу, чтобы он его начал собирать. Но взрослые надолго засели на кухне, и мне не оставалось ничего другого, как только самому его собрать. И я собрал! И был восторг! И взрослые меня хвалили! Я понял: конструктор «Лего» – моя жизнь! После этого случая я желал только одного – «Лего». Как некогда я фанатично собирал солдатиков, их у меня было около семисот, так и сейчас я помешался на конструкторе. Я задавался вопросом: почему мне они так нравятся? Но ответа так и не нашёл. Нравятся – и всё тут!

Встали рано. Надо было успеть к процедурам. Расставаться всегда тяжело. Без слёз не обошлось. Но мы всех заверили, что через месяц приедем. Стало легче.

Дорога была не просто красивой, а сказочно-прекрасной. Взошло солнце, и неожиданно открылся весь Кавказский хребет. Сколько по этой дороге езжу – ни разу такого не видел. Беленький, чистенький, одновременно величественно-громадный, он простирался вдоль горизонта, соединяя своими зубчатыми краями небо и землю. Мы не могли налюбоваться! В скором времени появился «горный красавец» Эльбрус о двух головах. Он словно пастух следил за белыми горами-овечками. Мы всё переживали, что найдёт облачность и вся эта сказка исчезнет. Но горы в этот раз были на редкость щедры. Они почти неделю обнажали свои белоснежные зубы − улыбались нам.

Этот день был наполнен событиями такими. Сначала всё шло по расписанию. Потом мы отправились делать мне анализ под странным названием ЭЭГ, звучит как ЕГЭ, но не оно. Надели мне на голову шапочку с проводами, и я минут двадцать слушал всякие странные звуки. Потом поставили диагноз. Мама всполошилась при слове дисфункция. Но врач заметила, что для нормальных детей – это ненормально, а для гениальных – это норма. Когда мы вышли, предстояло решить вопрос: гений я или нет. Гением я себя не чувствовал. Для меня гений – это Эйнштейн, Леонардо да Винчи, Галилей, Лев Толстой. Но не я. Поэтому мама сказала, что единственный гений в нашей семье − это она, а меня нужно лечить.