– Черт, они, – сказал он.
– О’кей, о’кей, – ответил Хамза. – Готов?
Уилл посмотрел на экран, щелкнул суставами пальцев и положил руки на клавиши.
– Готов.
На экране появились слова:
СВБГ: Это Оракул?
Оракул: Да.
СВБГ: Нам потребуются доказательства, чтобы одобрить перевод средств с депонента.
Оракул: Нет. Вы переводите средства сейчас же, или мы уходим. У вас тридцать секунд.
Он посмотрел на Хамзу:
– Поставил им ультиматум. Тридцать секунд. Дай мне знать.
Хамза смотрел на экран, грызя ноготь. Тикали секунды. Уилл потянулся пальцем к клавишам, поколебался – убрал руку. Если не получится… он не мог себе представить, что снова наберется дерзости так сделать. Что бы Хамза ни говорил.
– Заплатили, – ответил Хамза. – Перевод завершен.
Все тело Уилла гудело, как струна. Его доля – пять миллионов, что бы там дальше ни было.
– Ладно, – сказал он, кладя руки на клавиши. – Пора их заработать.
Первым заговорил банк:
СВБГ: Вы получили от нас десять миллионов долларов. Если наш десятиминутный таймер запущен, то да будет вам известно, что в случае отсутствия от вас ответа мы прибегнем к силе закона.
– Кретины, – сказал Уилл.
– Что они делают?
Хамза начал вставать, чтобы посмотреть. Уилл махнул ему рукой, чтобы сидел на месте.
– Грозят меня засудить. Я буду оглашать вопросы, когда они их будут задавать.
Хамза щелкнул суставами и положил пальцы на клавиши.
«Вы говорите с Оракулом, – напечатал Уилл. – Беседа начинается сейчас».
Хамза включил на экране таймер, и пошел обратный отсчет десяти минут. Почти сразу появился первый вопрос.
СВБГ: Будет ли утвержден конгрессом и президентом законопроект H.R. 2258 о реформе медицинского страхования?
Уилл засмеялся.
Оракул: Понятия не имею.
СВБГ: Когда и как умрут следующие лица: Джеймс Старрер, Джозеф Верн, Эдуард Бигби и Айра Гринборо?
– Ну-ну, – сказал Уилл. – Жуть.
– Чего там? – спросил Хамза.
– Они хотят знать, когда умрут.
– Ага. Ты знаешь?
Уилл помедлил, чувствуя на себе взгляд Хамзы и усилием воли удерживаясь от того, чтобы заглянуть в блокнот.
– Нет, – ответил он.
СВБГ: В какой день и час индекс Доу – Джонса для промышленных компаний превзойдет двадцать тысяч?
Оракул: Не знаю.
А затем повторил это снова, снова, снова на каждый новый вопрос, появляющийся на экране, жалея, что не скопировал эти слова в буфер.
– Ох они и разозлятся, – сказал он Хамзе. – Десять лимонов баксов за пустышку. Ты что-нибудь извлек из их вопросов?
– Тонны полезного, – ответил Хамза. Он яростно что-то для себя печатал, пролистывая бумаги. – Они руками дергают влево-вправо, показывая мне, куда собираются инвестировать. Один только вопрос про страхование можно использовать, чтобы из десяти миллионов сделать сто. Не меньше.
– Потом мне объяснишь, – сказал Уилл. – Мне почти неловко из-за…
Он замолчал, глядя в экран.
СВБГ: Есть ли у вас информация по урожаю цитрусовых во Флориде в этом сезоне?
– Так, стоп, на это я могу ответить, – сказал он. – Повезло им. У них там сколько осталось, минута или две?
– Если точно, сорок пять секунд.
– О’кей, напечатаю быстро.
Как всегда, когда Уилл вспоминал предсказание, оно было совершенно ясным, каждое слово, будто перед ним лежал открытый блокнот. Он начал вводить текст:
Оракул: Необычные погодные условия вызовут очень поздние заморозки, которые поразят почти всю юго-восточную территорию Соединенных Штатов. Заморозки эти серьезно повлияют на урожай во Флориде. Они произойдут…
