За время, что они проводили вместе, он изучил её вдоль и поперек: он знал все слабости, нужные точки и зоны. Он ласково и игриво шептал ей на ушко то, что она хотела слышать от него. Эм кусала его и царапала за то, что он так издевается над ней, над её телом, но не переставала позволять ему это делать с ней.
Он никогда не пользовался ей. Он предпочитал всегда спрашивать Эм обо всем, чтобы он хотел, и только после ей согласия приступал к действиям. Эм любила его за то, что он всегда о чем-то спрашивал или просил её. Ей было не стыдно, не страшно с ним.
Находясь от него вдалеке, она всегда думала о нём, представляла встречи, его и свои слова, их действия. Эм продумывала всё до мелочей. Она старалась быть для него лучшей во всём, старалась быть нежной и женственной. Он любил её утонченность. Всегда подчеркивал её индивидуальность и несхожесть с другими.
Он часто говорил Эм, что она прекрасна. Эм не была уверенна в этом, но ей нравилось слышать это от него. Она любила его голос. Особенно ей нравился его смех и улыбка. Смеялся он не часто, хотя улыбался довольно много.
Он был для неё всем миром, а она для него лишь частью его мира…
***
«Я часто пересматриваю наши с ним совместные фото. Мне нравится его томный взгляд, его улыбка. Я бы хотела, чтобы мой сын был похож на него. Сильный, невозмутимый, задумчивый „мальчишка“. Так много моментов и дней, прожитых вместе, и так мало жизни…»
Каждая улица, каждый сантиметр этого города пропитан им, везде его невидимые следы. Всматриваясь в его черты, ей кажется, что она чувствует, как уголки его губ всё ещё пахнут ей, а иногда она ощущает этот странный запах парного молока. Он пахнет так необычно. И так вкусно. Словно вкусом детства. Она смотрит на него и восхищается его загадочностью, его обаянием и ненавидит его за любовь.
Вы когда-нибудь испытывали большую ненависть к тому, кто причинил вам столько боли, одним взглядом, одним молчанием, словно разрезал вас на куски, заживо разрезая перепонки тишиной? Пытались ли вы кричать так громко, что казалось, вокруг всё рушится от крика, и вас слышит весь мир, кроме него одного?
Эм делала всё. Но больше всего она молчала. Она любила тишину, в ней нет ничего страшного. Весь страх сокрыт только в нас самих. В тишине она могла отчетливо слышать стук своего еле-еле работающего на износ сердца и стоны души. Он был в ней. Эм его чувствовала. Он был частью её сознания, её тела. Она любила его.
***
«Одинокими бывают не только вечера, но и дни. С ним нельзя бороться, оно всепоглощающее, затягивающее в бездну замкнутого круга. Словно мотылек я порхаю по кругу бесконечно и не могу найти выход их этой центрифуги. Мои маленькие потрепанные крылышки уже вот-вот отлетят от моего нежного тулова и разлетятся по воздуху, но я всё еще продолжаю вертеться и вертеться, надеясь на лучшую долю. Все это бессмысленно.
Я слышу, как каждое прожитое мгновение в этом заключении для меня отстукивает барабанной дробью в ушных раковинах и сливается с сердцебиением и разумом, которого уже практически не осталось от тошнотворного головокружения. Во мне ещё теплится что-то живое, что-то хочет и рвется наружу, но я всё ещё верчусь и верчусь в замкнутом круге моих надежд. Которым не суждено сбыться никогда! Мне кажется, что я уже не чувствую, как прожигаю каждую минуту своей бессмысленной жизни. Я сама веду отсчёт. Что мне нужно изменить? Казалось бы, чего я ищу?
