Голод – хорошая приправа к пище - страница 14

– Это хорошо, что жена не с тобой, проблему снимает. А почему ты не с ней?

– Дом у родителей небольшой, – сказал правду, – места на всех не хватает.

– Здесь имеется у тебя женщина?

– Откуда? Недавно прибыл из города, не успел обзавестись.

– Почему ты не в армии? Болен?

– Меня в армию не взяли, потому что у меня бронь, оставлен как специалист.

– Что значит бронь?

– Освобождение от армии в связи с важностью работ на оборонную промышленность.

– Ты где работал?

– В городе, в депо на железной дороге.

– Наша военная администрация собирается запускать Вяземское депо. На разборке завалов ежедневно трудится более двухсот советских пленных. Восстановим корпуса и приступим к ремонту паровозов и вагонов, – на станции их скопилось великое множество.

Трудность в эксплуатации вашего железнодорожного парка вызывают железнодорожные пути, у вас они шире. Будем перешивать полотно под свою колею…

– Зачем? – удивился Иван. – Гоняйте по нашим веткам. На границе с Европой меняйте паровоз и колёсные пары вагонов и поезжайте дальше.

– Я сообщу о твоём предложении коменданту.

– Когда предполагаете ввести депо в эксплуатацию?

– Через две недели. Не хочешь пойти поработать на благо Германии? Могу посодействовать: станешь начальником, будешь получать рейхсмарки, сделаешься богатым. Русских у нас много служит, в том числе и военных. Очень много советских военнопленных, взятых нами в котле под Вязьмой, согласились служить у нас. И не столько из политических соображений и сытой жизни, сколько из возможности неплохо заработать за время войны. Тем более что положение у пленных безвыходное и безысходное: в лагере, брошенные на произвол судьбы своей страной, они влачат жалкое существование и, если возвратятся к русским, то ваши их не пощадят, – им грозит штрафбат или тюрьма.

Служат они у нас за двадцать четыре марки в месяц. Согласись, приличные деньги.

Чтобы закрыть огромную территорию, подобную Советской империи, нам не хватает людей, потому приглашаем в армию иностранцев, в том числе и русских добровольцев.

Русские добровольцы знают свою страну и понимают менталитет населения. Русским, поступившим на военную службу в вермахт, платим больше, чем бывшим пленным, – тридцать рейсмарок. Но всё-таки русские получают самую низкую плату за службу, поскольку мы им до конца не доверяем, – много дезертиров, возвращающихся к Советам. Верят вашей пропаганде, которая действует значительно лучше нашей. Красная армия и партизаны, переманив на свою сторону людей, потом их судят и в итоге расстреливают. Но о судах и расстрелах русские власти скрывают, и когда бывшим русским солдатам наши офицеры объясняют пагубность обратного перехода, они информации не верят.

Поляки получают больше русских: их средний доход за месяц равен пятидесяти рейхсмаркам. Прибалты, как солдаты наиболее надёжные, верные нам, близкие немцам по духу и ненавидящие русских за оккупацию их территории, получают в полтора раза больше, чем поляки. Их месячная служба оценивается в семьдесят две рейхсмарки.

Русских пленных и добровольцев из числа населения мы в основном используем в боях против партизан. За участие в боевых действиях доплачиваем тридцать марок. Пятьдесят четыре марки бывшему нашему противнику – это очень серьёзные деньги!

Советских пленных первое время мы использовали на фронте, потом перестали, когда узнали, что, если попадут к русским в плен, соотечественники будут над ними издеваться, оскорблять и, в конце концов, убьют. Я не слышала ни об одном случае, чтобы кого-то из них отправили в концлагерь. Исходя из условий безопасности, бывших советских солдат мы используем или в охранных структурах, или в боях внутри завоёванной территории. За что доплачиваем как фронтовикам, поскольку партизанские отряды в большинстве своём представляют воинские формирования во главе с советскими офицерами.