Первой бросилась на деда девка. Зарян ловко увернулся, крутнувшись волчком, и перетянул полуденницу увесистой шалапугой. Хребет сочно хрустнул, не выдержав крепкого удара, и девушка с жутким воем повалилась в густую траву. Подскочивший полевик-полуденник сам наткнулся на конец посоха, пробившего его грудь навылет, сухо крякнул и рухнул как спиленное дерево. Дед умело выдернул палку и влет раскроил череп следующему хлопцу. И тут на него враз насели оставшиеся трое. Микулка рванулся с места, как только сообразил, что происходит, да только половина врагов уже цветы собой смяла.
Девки выли и визжали, руки с длинными ногтями к лицу дедову тянули, а хлопец все норовил ухватить старика за ноги, за что уже пару раз отведал по рукам шалапугой.
– Беги в город! – рявкнул Зарян своему подопечному. – Туда они не сунутся.
Микулка слушать деда не стал, влупил хлопцу в ухо окрепшим от испытаний кулачищем. Череп поддался легко, как весенний ледок, разбрызгал на цветы зловонную жижу. Тут же девки с грозным рыком сбили его с ног, повалили в траву, пытаясь достать зубами. Одна сразу оставила его и бросилась на деда, но сбить его с ног оказалась слаба. Микулка насилу вывернулся, вскочил на ноги и бросился к Заряну на подмогу, толкнул дедову противницу в спину, ухватил старика под локоть и рванулся вниз, к Херсонесу.
Под гору бежать было легко, да только до города еще версты две, а полуденницы отставать и не думали. Дед Зарян бегуном оказался не важным, задохнулся с двадцатого шага, пришлось Микулке его на плечо взвалить, аки мешок с отрубями.
Сердце чуть ребра изнутри не проламывало, а нежить устали, видать, не знает. Одна полуденница ухватила Микулку за полушубок, с треском вырвала клок меха, чуть с ног не свалила. Да только сама не удержалась и с визгом упала, давя телом ароматную зелень.
– Стой! – зашипел прямо в ухо старик. – До города все равно не добежишь, я ведь не пуд вешу. Да и нежить в лесу оставлять негоже.
– Так задерут! – с ужасом воскликнул Микулка.
– Да стой, говорю! – нетерпеливо рявкнул Зарян.
Паренек стал как вкопанный и опустил свою ношу. Только старик коснулся земли, как мигом перекатился вбок, пропустив мимо себя полуденницу, и всадил ей шалапугой в затылок, словно копьем.
Микулка встретил свою противницу на вытянутые руки, схватил за волосы, опасаясь зубов, но та была верткая, так у запястий и клацала.
– Оземь кидай! – посоветовал Зарян. – Повернись волчком, она сама свалится!
Микулка крутнулся вокруг себя и легко уложил полуденницу в траву, сам удивился легкости движения, это не силой тягаться! Старик подскочил и хряпнул лежащую по голове, вышибая мозги. Лицо у него было такое, словно он задавил таракана.
– Вот дрянь… – запыхавшись фыркнул Микулка и обтер руки о траву. – Чуть на части не порвали. Был бы я один, в миг бы уделали… Дед Зарян, а как вы ее распознали? Девка и девка, а Вы за дубину сразу ухватились.
– Кхе… До чего же ты бестолковый! Они тени не отбрасывают. Нежить…
Микулка призадумался и понял, что больше смотрел на саму девушку, о тени даже не помышлял. Вот тут и понял он смысл рассеянного взора. Кабы всю поляну зрел, все бы и приметил!
Отдышавшись после битвы, Зарян сказал наломать дров побольше и сложить огромный костер.
– Хоть и нежить, а зверям на корм оставлять негоже, еще отравятся… Надо сжечь, с дымом все зло из них выйдет, души успокоятся.
