Но наступил понедельник, и всё закрутилось по‑прежнему: совещания, встречи, выезды на объекты, решение рабочих вопросов – день за днём, неделя за неделей. Мы договорились с Йеном, что независимо друг от друга попробуем узнать, для чего мы строим огромный дата‑центр из восьми зданий, да ещё и соединённых в форме восьмиугольника – октагона. А сам он попробует найти того, кто скрытно вмешивается в нашу работу над проектом. Конечно, если бы не повышенный уровень секретности и информации о проекте было бы больше, то дело не дошло бы до этого расследования, но никто ничего не мог пояснить. Время шло, ничего конкретного я так и не узнал. Моего уровня доступа хватало только на актуальную документацию не дальше конкретного этапа строительства. Йен, обладая бо́льшими полномочиями, продвинулся дальше, но на все мои расспросы отвечал, что ещё рано говорить точно, информацию надо проверить.
Через год после моего лечения мы закончили первый этап строительства и сдали четыре здания, которые, к нашему удивлению, приняли почти без проверок и тут же начали монтировать оборудование. Нас к монтажу не подпускали и, на все наши обращения о необходимости нашего участия или хотя бы оказании помощи, отвечали отказом. На мои вопросы по проекту Йен только отмахивался и говорил, что надо подождать ещё. И только спустя ещё месяц, у нас с ним состоялся разговор по вопросу содержимого, строящегося дата‑центра.
– Олег, не только ты, многие сейчас задают мне вопросы о происходящем. И то, что я тебе сейчас расскажу пусть пока останется, между нами. Хорошо?
– Да, Йен, я понимаю. Так что же такое мы строим? Я осмотрел одну из стоек, которые монтируют в третьем корпусе, я никогда не видел ничего подобного. А эти инженеры, которые их монтируют, Йен, они как будто немые, сколько я ни пробовал, только молчат или отвечают короткими фразами. Что это за секретность такая? Для чего? Ты же знаешь, что я строил и для правительства секретные объекты, но такого я не встречал.
– Всё очень сложно и одновременно просто. У меня появилась возможность узнать больше, но нужно действовать крайне осторожно и требуется время, наберись терпения. Однако кое‑что я уже могу тебе рассказать. Ты построил много объектов, но скажи, тебя не удивляло, что документация, по такому гигантскому строительству, как “Октагон”, была практически без ошибок и сразу в полном объёме? А согласование бюджетов происходило очень быстро и в поставках никаких задержек, и так далее?
– Немного удивляло, но как-то не придал значения.
– А меня это очень заинтересовало и единственный ответ, который я нашёл – есть или был первый “Октагон”, – сказав это, он смотрел на меня и улыбался, моему удивлённому лицу. – Да, да, Олег. Где‑то на планете существует или существовало ещё одно такое грандиозное сооружение. Вот это и есть настоящая загадка. О первом “Октагоне” никто ничего не знает. Или у меня не хватает связей и влияния, даже несмотря на доступы внутри корпорации и в военном министерстве.
– Подожди, как можно спрятать строительство таких масштабов от спутников? Да и экономическое влияние эта стройка должна была оказать, – я задавал Йену вопросы, на которые, как мне казалось, он не имел ответов.
– Думал и об этом. Влияние корпорации довольно велико, а если есть связи в правительстве, то спрятать или прикрыть даже такое строительство вполне возможно. Быстрого ответа на все вопросы я не найду, но эта загадка меня очень зацепила. Мы строим этот объект уже довольно давно, ты видел хоть одну заметку в масс-медиа? Подъезд к объекту перекрыт за десяток километров отсюда. Общедоступные спутниковые снимки этой местности не обновляются. Я находил только пару статей на страницах журналов, что пишут про НЛО, однако там ничего стоящего не было написано. Но что самое удивительное – нас особо и не прячут. Просто все мало‑мальски значимые медиа молчат. Похоже, кто‑то в корпорации не зря ест свой хлеб. А в ответ на запрос правительства сообщили о строительстве объекта с большими вычислительными возможностями, но без подробностей.
