Брат рассматривал свои руки, округлив глаза.
– Там есть зеркало, – мотнув головой, произнес я.
В зеркальном гладе отражаются два незнакомца. Только черные глаза с фиолетовым обручем выдавали в нас чужеродных.
– Это странно, – заключил Имран, вертя головой из стороны в сторону.
– Есть в этом что-то, – тяну я. – Но мне больше нравится прежний Игнар.
Я подмигнул отражению, на что Имран тяжело вздохнул.
– Горделивый Квасим2.
– Переводчик барахлит.
– Он только перенастраивается. К тому же к этому надо привыкнуть.
Имран повернулся обратно к приборам.
– Сигнал удалось отследить, может выходить. Это недалеко.
– Думал, нам придется искать его месяцами, – скептично сказал я.
– Меч и Хранители связаны, Игнар, – заговорил тоном учителя Имран. – Подобное взывает к подобному. Неужели ты не чувствуешь тяжесть в груди? У меча своя воля, возможно, он выбрал это место не случайно.
– Меч выбрал место рядом с хранителем. Идеа-а-ально, – разведя ладони, протянул я.
– Зри шире, брат.
– Рассуждаешь, как старый Кловисс.
Его губы скривились.
– Ну спасибо!
Пока Имран продолжал собираться, я потянулся вглубь себя. Зверь вытягивал голову, копошась в душе. Что-то определенно взывало ко мне, требовало и просило своего внимания. Это чувство походило на зуд. Оно было сильнее прочих желаний, потребностей. Мне не нужна была вода и еда, не нужен сон. Только пойти на зов.
– Идем? – спросил я.
– Спрашиваешь?
Вопрос преемничества титула прост. Если претендентов несколько, то избирается самый сильный. В народе Инуры могущество всегда было определяющим качеством. Пока мы не лишились магии.
Из личных дневников Талиты.
Трижды прибор сбивался, заводя нас в тупик. Мы бродили кругами, но вновь приходили к одному и тому же месту. Океан бушевал прямо под нами, пока мы стояли на одном из утесов. Я смотрел на волны, слушал штиль и выкрики птиц.
– Это так странно.
– О чем ты? – Имран оторвался от прибора, вопросительно глядя на меня.
Ветер трепал наши волосы, даря прохладу.
– Вода. Как ты думаешь, они относятся к ней так же, как и мы к своим пескам?
– Даже в наших песках есть красота, Игнар. Солнца играют с песчинками, не дают земле остывать. Благодаря солнцам мы получаем энергию, которая питает все наши системы и маяки. Солнца помогают нам одерживать вверх в битвах, ведь дэволы бояться огней Имеса и Игоса. Я знаю, – Имран вздохнул и посмотрел на меня, – что ты не хотел всего этого. Но…
– Но это наш долг, – сказал я твердо. – Можешь не продолжать.
Глядя на белую пену, оставляемую водой, я произнес:
– Может, нам нужно под землю?
Имран промолчал, но все же принялся перестраивать маршрут.
Мы миновали горную породу. Я то и дело спотыкался, проклиная все вокруг, и молил Такал помочь нам быстрее добраться до цели. А еще стало жарко. Если на Инуре сухо, то здесь очень влажно. Казалось, вода стекала ручьем, отчего одежда начинала натирать. Наконец, мы дошли до огромной расщелины. Внутри было значительно прохладней, и уже через время мокрое тело прозябло.
– Что за дэвольщина? То жарко, то холодно!
– Бормочешь, как старый Турга. – Имран протиснулся через валун. – Под землей всегда холоднее, Игнар.
– Да ты что? Как хорошо, что рядом со мной такой умный инуриец!
– Конечно, хорошо, иначе ты бы уже слонялся на пляже в поисках развлечений. Или лучше бы поскользнулся на камне.
– И пропустил бы возможность прогуляться с любимым братцем? Найти знаменитый меч и
