Читать онлайн Николай Щербатюк - Голос карлика

1. Вводные размышления

Мир, в котором я живу, напоминает сказку – такую, в которой ни я, ни другие мне подобные, не имеем права на счастье. Я был всегда чужим, маленьким, затерявшимся в этом огромном, порой жестоком и непонимающем меня мире гигантов. Окружённый ими, я словно персонаж, оказавшийся не в той сказке, где сюжет явно не подходит для меня. Всё здесь велико – дома, улицы, деревья и люди. Они настолько велики, что порой кажется, будто мир создан лишь для них, и если ты вдруг стал частью этого мира, то обречён на второстепенную роль.

Гиганты – это такие существа, которые не понимают, что могут не заметить тебя. Ты как частичка пыли, ускользающая среди их гигантских шагов. Всё, что они делают, происходит в размахе их величественных движений, и ты, словно маленькая песчинка, едва замеченная среди нескончаемой пустоты их гигантских тел. Они не замечают твоих страданий, твоих нужд и твоих ощущений. Для них это всего лишь мелочи, ведь их мир не включает в себя таких, как ты.

Как бы ты ни старался, ты всё равно остаёшься в тени их огромных фигур. Люди, которых я встречаю, часто кажутся мне живыми памятниками своему величию. Когда они разговаривают, их слова напоминают мне гром, раскатистый и неудержимый, заставляющий землю дрожать. В мире гигантов не найдёшь тишины, только бесконечный шум и яркие моменты их присутствия.

С самого детства я ощущал, что отличаюсь от всех. Вспоминая своё детство, я часто пытался понять, когда именно произошло это разделение между мной и ними, гигантами. Когда я оказался на обочине их мира? На какой стадии я стал этим непонятым существом, который вынужден был учиться выживать среди огромных теней? Я не мог не заметить, как моя жизнь течёт среди их великих побед и несчастий, среди их свершений и падений.

Забавное, что до определённого момента, я не понимал, что именно во мне есть что-то такое, что отличает меня от других. В детстве я как-то не задумывался о своём размере, ведь у меня были другие заботы – игрушки, друзья, первые игры в песочнице, где я хоть и был меньшим, но никогда не ощущал этого, потому что всё было таким простым и естественным. Но затем мир начал меняться, и я стал замечать: мои друзья быстро росли, а я оставался всё таким же. Разница становилась всё более ощутимой.

Я начал чувствовать себя другим. Мои движения были скромнее, а шаги – легче. Когда мы играли в прятки, я всегда прятался под столами, за камнями, в углах, где другие не могли пролезть. Это было одновременно забавно и грустно. Я находил себе укрытие в тех местах, которые для остальных были ничем, но для меня становились целыми мирами. Мой взгляд был ограничен теми пространствами, которые мне удавалось найти, в то время как гиганты двигались, казалось, по всему горизонту, а их действия были наполовину трагичными в своей всепоглощающей стремительности.

Временами я думал, что быть карликом – это как смотреть на мир через стекло. Он огромен, полон чудес, но он не позволяет тебе быть частью себя. Ты лишь наблюдаешь, и, кажется, что твой взгляд со временем становится всё более отчужденным. Ты хочешь быть как все, ты хочешь двигаться в том же ритме, но не можешь. Ты всегда остаёшься за стеклом. Ты всегда будешь тем, кто смотрит на жизнь издалека.

Когда мне было семь лет, я впервые столкнулся с этой реальностью. Мы с друзьями играли в поле, и я забежал в маленькое ущелье, чтобы скрыться от погони. В этот момент я вдруг увидел их – гигантов, которые шагали по дороге и казались такими же высокими, как огромные горы на горизонте. И вот, стоя в тени, я почувствовал свою маленькость. Моё тело, казавшееся мне до этого не таким уж малым, теперь стало чем-то беспомощным, ничтожным. Я осознал, что как бы ни пытался быть одним из них, я всегда останусь тем, кто останется в тени.

Тогда, на том поле, я понял свою изоляцию. И это знание – знание о том, что ты не такой, как другие – стало как горький камень в моём сердце. Я стал считать себя неполноценным. И вот тут началось осознание того, что я не просто меньший – я и есть сам этот изгой, которого просто не существует в их мире. Это был первый момент, когда я увидел, насколько разные мы, гиганты и я. И тогда я начал задаваться вопросом: что я должен делать с этим осознанием? Как мне быть среди таких, как они, когда я – совсем другой?

Я стал анализировать своё положение в этом мире. С каждым днём нарастала мысль, что я не просто маленький – я не такой, как они. Я не могу быть частью их существования, поскольку их жизнь вращается вокруг величия и могущества, тогда как моя была полна мелочами, незаметными для их глаз. Они могли легко игнорировать меня, обходить стороной, не замечая даже моего присутствия. А я, казалось, был обречён быть лишь зрителем, наблюдая, как они строят свои миры, свои истории.

Однажды, когда я снова оказался в окружении своих гигантских друзей, я почувствовал, что больше не способен скрывать это внутреннее смятение. В их глазах я увидел интерес и одновременно недоумение. Почему Фёдор всегда прячется? Почему он предпочитает находиться в тени? Эти вопросы звучали в их невинных голосах, и мне было трудно объяснить, что именно происходит внутри меня. Я хотел бы рассказать им о своих чувствах, но слова словно застревали где-то между моими губами и их ожиданиями.

Прошло время, и я стал замечать, как другие дети воспринимают меня. Взгляды, которые они бросали, были наполнены смесью любопытства и снисходительности. Мне становилось всё труднее выдерживать их взгляды, полные недопонимания. Я чувствовал, что для них я – не просто карлик; я был символом того, что можно назвать недостатком. И каждый раз, когда кто-то из них смеялся или шутил, мне казалось, что это смех звучит как приговор: «Ты никогда не сможешь стать таким, как мы».

В такой атмосфере я начал выстраивать свою защиту. Я научился маскироваться под образ обычного ребёнка. Я притворялся, что мне весело, что я не ощущаю боли от их слов и взглядов. Но внутри меня росло недовольство собой. Я отказался от своей истинной природы ради иллюзии принятия. Это была борьба, которую я вел с самим собой.

Я помню свой первый день в школе. Когда я вошёл в класс, все взгляды обратились ко мне, и в этот момент я ощутил себя как будто на сцене, где я обязан сыграть роль. Я старался внушить себе уверенность, улыбаться и общаться так, как будто ничего необычного не происходило. Однако, несмотря на все усилия, я понимал, что мои одноклассники смотрели на меня с явным недоумением. Как будто бы я пришёл с другой планеты, и они не знали, что делать с этим странным существом.

С каждым днём мне становилось всё труднее поддерживать этот фасад. Я обнаружил, что не имею права на свои чувства, что должен скрывать свою уязвимость за толстыми стенами притворства. Гиганты вокруг меня продолжали расти, развиваться, в то время как я оставался тем же самым. Каждый день я чувствовал, как в сердце растёт нечто тёмное и тяжёлое, словно камень, который невозможно снести.

В один из дней, когда я сидел в классе, учительница задала вопрос, на который все охотно отвечали. Я поднял руку, желая поделиться своим мнением, но прежде чем произнес слова, сдерживающее чувство охватило меня. Я вдруг осознал, что мой голос не будет услышан, что он потеряется среди оглушительных ответов моих громких одноклассников. В тот момент я решил опустить руку, и вместо этого остался в своём молчании. Мои мысли стали заключёнными, заточёнными под давлением собственных страхов.

Вскоре я заметил, что избегаю общаться с окружающими, стараясь проводить время наедине с собой. Я находил утешение в книжках, рисовании и воображении. Это стало моим спасительным кругом. В этих страницах я мог быть кем угодно, только не карликом. Я создавал миры, где размер не имел значения, где главные герои обладали силой духа и мудростью, а не физическими данными. Там я мог мечтать о том, каким мог бы быть, если бы не родился таким, каким родился.

Однако реальность вновь напоминала о себе. Она приходила ко мне в форме высоких мужчин и женщин, которые проходили мимо, не замечая моё существование. И каждый раз, когда я их видел, я чувствовал, как в глубине меня вновь вспыхивает эта же обострённая боль. Но было время, когда всё было иначе. Я ещё помню тот момент, когда мне казалось, что все люди, такие высокие, такие сильные, – это не просто люди. Они были чем-то большим, чем простые смертные. В детстве я искренне верил, что они – боги. Они ходили по земле, словно творцы, и каждый их шаг казался мне волшебством. Я наблюдал за ними, как они могли изменить мир, как их слова и действия несли в себе силу, способную вызывать перемены. В моих глазах они не были просто взрослыми людьми – они были высшими существами, чья мощь и власть не поддавались никакому пониманию.

Именно в те моменты я, наверное, впервые почувствовал, что моё место в этом мире – это не то, о чём я мечтал. Ведь что мог бы сделать такой, как я? Карлик, затмённый гигантами, живущий в их тени, всегда остающийся где-то на задворках их мира, никогда не поднимаясь выше. В глубине души я думал, что боги, в сущности, не могут быть такими, как я. Я видел их как яркие огни, чьи лучи не достигали меня. Они были воплощением силы, воли и бесконечного величия.

Мне не приходило в голову, что можно было бы быть кем-то иным, что каждый может быть значимым, независимо от того, как он выглядит. Я чувствовал, что всё, что мне доступно, – это лишь следить за их величием, преклоняться перед ними, как перед нечто почти мифическим. Они не были просто людьми, и их мир был недосягаем для меня. Я был лишь маленьким участником огромного спектакля, где мне не было роли.

Но годы шли, и мне становилось всё сложнее поддерживать этот взгляд. Я стал понимать, что, несмотря на своё восхищение, я больше не могу воспринимать их как богов. Ведь с каждым новым шагом я всё больше чувствовал, что мои чувства, мои переживания – такие же настоящие, как и их ощущения. Всё больше приходило осознание: люди, как и я, переживают страхи, сомнения и тревоги. И чем старше я становился, тем более отчётливо понимал, что мир гигантов, такой важный для меня в детстве, вовсе не был совершенен. Эти великие и могущественные существа тоже сталкиваются с собственными проблемами, болью, разочарованиями.

Я начал видеть их с другой стороны. Они – такие же люди, как и я. И хотя внешне они по-прежнему казались мне большими, их жизни не были лишены внутренних трудностей. Всё это стало для меня откровением. Это осознание, что мы все, несмотря на размеры и различия, находимся в одном и том же мире, связанном с общими переживаниями, стало моим первым шагом к тому, чтобы снова начать верить в себя.

Однако этот процесс был долгим. Откровения не приходят сразу, и каждый шаг на этом пути был мучительным. Я продолжал бороться с собой, с тем, что меня окружало. Внутри меня зрело чувство того, что я, возможно, сам могу стать чем-то большим. Но этот момент не наступал быстро. Мне было нужно время, чтобы понять: я не должен подстраиваться под чужие стандарты, не должен искать своё место в этом мире среди тех, кто выше меня, сильнее или громче. Я был создан таким, каким должен был быть. И, может быть, в этом есть своя сила.