Голос Незримого. Том 1 - страница 13
Пахло млекóм, вожделеющей перстью,
Недра гудели от пылких играний.
Даль ширины голубой еле видной
Вдруг заклубилась блистающим прахом —
Юноша голый, блаженно-бесстыдный
Спрыгнул на землю стремительным махом.
Словно Давид молодой и мятежный,
Встал в отдаленьи – глядит исподлобья,
Зрак полудикий, и меткий, и нежный
Мечет в меня златолучные копья.
Солнца создание! С торсом каленым,
С обручем локонов, в латах загара!..
К груди прижав, любопытным, смущенным
Властно ко мне притянул его старый.
– Дай же, о Юр, этой деве лобзанье!
Да наречется твоею подругой! —
Близится рот розовато-упругий…
Мяты дыханье… Немое касанье…
Смотрит он в страхе на стан несвободный,
На ноги в вервиях, кровью пунцовых —
Новой земли человек первородный,
Он позабыл о бывалых оковах!
Вдруг неотвратному гневу подвластный,
Жалкой одежды моей он коснулся —
Рвал и нисбрасывал, прыгал и гнулся,
Жаждя явления правды прекрасной.
Вот заблистало нагое колено…
Вот заиграли упругие связки:
Алые токи… лазурные вены…
Тело возникло из сорванной маски!
Похоронились в травинах лохмотья.
Пару тяжелых, жестоких сандалий
Волны потока в безвестность умчали.
Миру вернула неложную плоть я!
Ветру – летучие черные косы,
Земи – хмельное могучее тело,
Небу – очей зеленеющих росы,
Юноше – помысл невинный и смелый!
……………………………..
День золотым фимиамом вознесся.
Зашелестели созвездий обеты.
Верной дорогой – на тенях колоссы —
Стад и людей повлеклись силуэты.
Старец смиренным шептаньем молился,
Юр бытие славословил свирелью…
Путь по отлогам пленительным вился
К месту покоя, молитв и веселья.
Зрела я кущи, гвоздик ароматней,
Гнулась к колодезям, снега студеней,
К светлым Плеядам неслись голубятни,
К травам сверкающим ластились тони…
Вечеровые свершили работы:
В цветах исчислили к утру бутоны,
Кликнули птиц прирученных с улета,
Лунной поры проследили уроны.
На ночь проверили ульи и верши.
Хлевы замкнули. И, думой объяты,
К весям земли, в сновиденьях замершей,
Взор обратили мы с гордого ската.
Старец лазурным недремлющим оком
Запад испытывал, вея сказанья.
Юноша, звездным разнежась востоком,
Из полусна расточал мне лобзанья.
– Рай насади Господь Бог во Эдеме. —
Ночь олучали сребристые космы —
Вещий старик воздымался из теми…
Тихо дрожали от счастья и рос мы…
– Были Адам и жена его наги
И не стыдились. —
Глаза голубые
Нас отражали в смеющейся влаге.
Чуяла ласку душистой губы я…
И забывала я сон свой позорный —
(Может быть, быль невозможную ныне?)
Город, как уголь, то алый, то черный
От мятежей, преступлений, уныний.
Он потонул за кровавым закатом!
Я же вернулась к извечной отчизне,
Где благовестит над радостным скатом
Старческий клекот о дереве жизни.
3
И засияли дни, утра и ночи,
Как звезды верные: угаснут – встанут вновь.
На них открылись сердце, уши, очи…
И утро было песнь, день – труд, а ночь – любовь.
Я нежно вовлекалась в круг священный
Великого приземляного бытия,
Сосуды полня влагой млечно-пенной
Или кудель в сребряные мотки вия.
Старик учил меня по лику неба
Предузнавать судьбу заутрашнего дня,
Служить Отцу смиренной, вольной требой
И пляской стройной у закатного огня.
Учил, не руша восковой скорлупки,
Из ульев вынимать янтарные соты,
Распевом заклинать у змей враждебных рты
И плесть венок пьянительный и хрупкий.
Пастух поведал мне, как свистом трельным
Из куп листвяных вызывать веселых птах,
Как на коне носиться бесседельном,
Как при посевах соблюдать размерный взмах,
Как звать дудой баранов круторогих
Похожие книги
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.В первом томе представлены авторские книги стихотворений, в том числе неизданная книга «Лазоревый остров», стихотворения разных лет, не включенные в авторские книги, и неоднократно выходивший отдельным изд
Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.Во второй том вошли сказки в стихах, поэмы и драматические произведения.
Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1
Дмитрий Петрович Шестаков (1869–1937) при жизни был известен как филолог-классик, переводчик и критик, хотя его первые поэтические опыты одобрил А. А. Фет. В книге с возможной полнотой собрано его оригинальное поэтическое наследие, включая наиболее значительную часть – стихотворения 1925–1934 гг., опубликованные лишь через много десятилетий после смерти автора. В основу издания легли материалы из РГБ и РГАЛИ. Около 200 стихотворений печатаются вп
Как часто жизнь загоняет нас в угол. Как часто мы испытываем страдания и терпим лишения которых вполне можно было бы избежать. И как редко мы находим в себе силы, чтобы противостоять превратностям судьбы и добиваться поставленной цели. Почему такое происходит и как, наконец, стать полноправным хозяином своей судьбы?..Ответ на этот вопрос и пытается дать автор. Помимо обширного теоретического материала, в книгу включено множество практических реко
Это простая история о простом гоблине, который мечтает об отдыхе, вкусной еде и выпивке, но у судьбы на него свои планы.