С горки был виден триколор, мотающийся на ветру на крыше в глубине домов.
– Ага! – довольно сказал Марк. – Значит, Серёга Панченко.
Из домика никто не выходил. Я посигналил. В окне шевельнулась занавеска. Марк вылез из машины и, дурачась, поднял руки вверх:
– Сдаюсь, майор!
На крыльцо вышел мужик с автоматом. Пригляделся.
– А! Здорово, академик!
Панченко выглядел испуганным. Они поговорили с Марком. Да, шалят. Война! Недавно пришлось вступить в перестрелку с местными абреками.
– Не знаю, как там у тебя. Давно не патрулируем.
Марк жил на 22-й линии, недалеко от Панченко. Мы обогнали двух бомжей, бредущих по обочине. В нескольких огородах мы заметили людей с мешками, они поворачивались спинами. Видимо, было еще что украсть.
Дверь в доме Маркуса висела на обеих петлях, но была открыта. Марк рассмеялся:
– Это ерунда! Вперед!
Мы прошли в дом. В жилище поработали разбойники. Если здесь было что-то ценное, оно было унесено. Но что могло быть ценного в жилище дачника? Особенно после Второй волны. Забрали, как сказала Ольга, часы и одежду, одеяла, чайник. Исчез маленький самогонный аппарат Марка.
Марк ловко поддевал выдергой доски пола. Под досками образовался люк. После того, как Марк проделал с ним какие-то манипуляции, люк отошел, бесшумно, в сторону.
– Прошу! – сказал довольный Марк.
Я заглянул в люк. Вниз вели блестящие железные ступени – по такой лесенке пловцы спускаются в бассейн или выходят из воды.
Марк закрыл дверь, и мы полезли в люк: Марк, я и за мной Ольга. Щелкнул выключатель. Мы находились в довольно большой квадратной комнате. В центре была чугунная подпорка. По краям бункера стояли агрегаты пока непонятного мне назначения, двухъярусные нары, полки. Мне вспомнился старый, еще не цветной художественный фильм «Армия Трясогузки», где оборванцы, беспризорники, попали на склад с продовольствием.
Полки в бункере Маркуса ломились от продуктов: тушенка и сгущенка, рыбные консервы. Макароны, крупы. В темноту уходили бутыли с водой.
– Как тебе удалось это сохранить? – спросил я. Трудно было не поддаться искушению, не начать поедать еду немедленно.
– Это НЗ, – сказал Марк. – НЗ не едят. Только когда придет Пушной зверек.
Марк посчитал нужным провести экскурсию.
– Электроручной вентилятор, – показал он на круг с громадным рычагом. – Кончилось электричество – пожалуйте к ручке… Вентиляционные камеры, это из ГО-шных убежищ.
– Украл?
– Зачем? Они с девяностых стоят разоренные. Вынесли за бутылку облепиховой… Обрати внимание: велогенератор с автомобильными аккумуляторами. С утра покрутил, для профилактики – запас электричества на сутки.
– На случай ядерной войны?
– А что тут смешного? – Марк посмотрел на Ольгу, положил ей руку на плечо. Ольга кивнула. – Абсолютно автономное убежище, рассчитанное на два года. Год, во всяком случае, продержимся.
Марк подключил системы жизнеобеспечения. Пускай, пока мы тут, продует, сказал Марк. Приглядевшись к обстановке, я заметил, что бункер Марцеллы стилизован под советское учреждение. Висела политическая карта мира с красной территорией СССР на правом полушарии. На тумбочке стояла радиола рижского завода – кажется, такие назывались «Ригонда». Холодильной камерой был холодильник «ЗиЛ»… Я поискал глазами. И нашел: на стене над зеленым сукном двухтумбового стола висел портрет Ильича Первого.
– Собери суточный пакет, – сказал Марк Ольге. – Два пакета.
