Головастик из инкубатора - страница 28

Но все-таки знай – ты не один!

Юрий Шевчук, певец

На первом году жизни в интернате неожиданно вдруг выяснилось, что у меня есть родственники. Это известие поразило меня сильнее молнии! Представьте себе мое состояние: вы вроде бы свыклись уже с мыслью, что живете – не с кем покалякать, и умрете – некому поплакать. А тут, как снег на голову, какая-то родня по материнской линии нарисовалась. Не сказать, чтобы очень близкая, но все же – было от чего прийти в изумление!

Они нашли меня сами, ну и, конечно, приехали в интернат, знакомиться. Крупного, представительного мужчину в мешковатом костюме звали Василий Макарович, а его хрупкую с виду жену – Лидия Яковлевна. Впрочем, они сразу же попросили называть их по-свойски: дядя Вася и тетя Лида. Своих детей у них не было, поэтому они взялись опекать время от времени меня. Я ошалело смотрел на них и не мог поверить своим глазам – оказывается, я не один на этом свете и у меня есть сородичи, ну разве это не счастье?!

С тех пор дядя и тетя стали приезжать ко мне почти каждую неделю. Обычно это происходило по субботам. Я выходил к ним, сопровождаемый воспитательницей, и мы уединялись на скамейке, под развесистым деревом. Из окон за нами наблюдали десятки жалостливых глаз. Мне было очень неловко, ведь у большинства ребят вообще никого из родственников не было – к ним никто и никогда не приезжал. Но что я мог с этим поделать?..

Надо сказать, что поведение Раисы Борисовны при встрече с моими родственниками кардинальным образом менялось – она подобострастно заглядывала им в глаза, а в голосе ее начинали звучать льстивые нотки. «Вы же знаете, как мы, педагоги, бьемся здесь над тем, чтобы сделать жизнь этих бедных сироток хоть капельку счастливее?! И я уверяю вас, что недалек тот день, когда они, наконец, смогут осознать все то, что мы для них, так сказать, совершили!» – говорила она дяде Васе, выразительно посматривая на пакет с гостинцами, который он для меня приготовил. Дядя Вася понимающе кивал головой и предлагал ей взять немного конфет «от чистого сердца». Раиса Борисовна забирала весь пакет и торжественно удалялась, полагая, вероятно, что это лишь маленькая толика той благодарности, которую она заслужила.

Иногда родственники по договоренности с администрацией детского дома забирали меня к себе в гости на все выходные, и это было абсолютно незабываемым событием! Начать хотя бы с того, что я впервые вообще выходил за территорию интерната, о чем все остальные мои одноклассники могли только мечтать. Мы шли с дядей и тетей до конечной остановки, садились на весело дребезжащий, фонтанирующий забавными искрами трамвай, и ехали около часа до проспекта маршала Буденного, где они тогда жили.

С тех пор, кстати, мне всегда очень нравилось кататься на трамвае. В нем чувствовалась какая-то серьезная основательность и многотонная уверенность в себе. В конце концов, это вам не какой-нибудь легкомысленный автобус – его с рельс просто так не столкнешь! Всю дорогу я, буквально распластанный мордой по стеклу, жадно впивался глазами в мелькающие за окном картинки. Мимо меня проносились люди, машины, дома и целые улицы, а я, как последний дикарь, только что попавший из джунглей в мегаполис, упивался этим невиданным мною доселе зрелищем!

Еще более ошеломляющие и с ног сшибающие переживания ожидали меня на квартире у родственников. Там я мог поплескаться в самой настоящей белоснежной ванне (что казалось мне невероятным чудом!), слопать яичницу-глазунью на завтрак, которая просто потрясала меня своим изысканным вкусом, и посмотреть цветной телевизор, выглядевший каким-то совсем уж фантастическим откровением!