Бородин не терпел женских слез и сдался:
– Хорошо, добрая Ольга Васильевна, хорошо. Вы только не расстраивайтесь. Считайте, что я уже на уроке музыки, – и знаток Пушкина и Гоголя поспешил в расположение третьего «В» класса, находившегося рядом с собеседниками.
– Спасибо, Илья Иваныч! Только учтите, – в этом классе плохо с дисциплиной, в нем собраны самые-самые, можно сказать, сорви-головы, – крикнула начальница вдогонку учителю.
Прозвенел звонок на урок. Третьеклассники после обязательного вставания и приветствия недоумевали. Что здесь делает учитель литературы?
– Я понимаю ваше удивление, ребята. Дело в том, что Николай Николаевич заболел. Урок с вами попросили провести меня. Но предупреждаю – сегодня вы петь не будете.
В ответ на такое заявление из заднего ряда вылетел бумажный самолетик, медленно и плавно совершил парочку широких кругов над головой учителя и уткнувшись в его плечо, бесславно упал на линолеум. Илья Иванович, не обращая внимания на авиационную акцию, продолжил:
– И тем не менее, господа школяры, начнем. Итак, кто мне скажет, какие существуют на свете наркотики?
Вопрос застиг класс врасплох. От удивления, казалось, даже занавески на окнах застыли, несмотря на сквозняк. Ученики после небольшой паузы зачесали в затылках, стали смотреть в потолок, некоторые терли виски и лоб. Посыпались ответы:
– Эл-эс-дэ.
– Гашиш.
– Сигареты, папиросы, табак.
– Героин, морфий.
– Водка, шампанское.
Илья Иванович поднял руку:
– Все, ребята, достаточно.
В классе притихли, ожидая учительской версии.
– Вам по секрету скажу: самый мощный в мире наркотик – музыка. Да, да. Музыка, самая обыкновенная музыка. Песни, пьесы, концерты, оратории и т. п. Не верите?
Илья Иванович сделал эффектную паузу:
– Музыка – это не просто совокупность нотных знаков, символов, скрипичных ключей и всяких там «до, ре, ми, фа, соль, ля, си». Это вам не покашливание музыкантов в оркестровой яме перед концертом или бездумное бренчание на фортепьянных клавишах. И даже не ощипывание гитарных и балалаечных струн, и, конечно же, не напряжение голосовых связок какого-нибудь тенора или баса.
Из средних рядов продолжили авиационное нападение. Бумажная конструкция летела по прямой линии и врезалась в учительский, синий в крапинку, галстук. На исполнителя коварного замысла, Вовку Колыбанова, бросившего самолетик, на сей раз зашикали сами одноклассники. Вовка, рыжий, с конопушками на некрасивом лице и несоразмерно большими ушами, покраснел и затих, пригнув к парте голову.
Илья Иванович продолжал:
– Музыка – это не просто Бах, Моцарт, Перголези, Шаляпин и многие-многие другие. Да, вы правы. Это, конечно, и Бах и Моцарт и Перголези. Но не только. Музыка – это волшебство! Это совершенно необъяснимая субстанция, которую невозможно понять человеческому разуму и нельзя описать словами хоть сколько-нибудь внятно. Это наркотик неимоверной силы для любой человеческой души. Музыку можно только слушать и восхищаться! Ее можно слушать и улетать далеко-далеко. Музыка не признает ни языков, ни границ, ни государств, ни пространства. Музыка вызывает все чувства, которые может выразить человек, и вместе с тем одна и та же музыка может у разных людей вызывать противоположные эмоции. Как это понять?
В классе с каждой минутой становилось тише. Ученики сидели так прилежно, так напряженно вслушивались в речь учителя, как никогда за предыдущие годы учебы.
