– Что?
– Подумал, если вдруг мы из одного мира… Ты расскажешь мне всё о нём, пока помнишь. И тогда я тоже… Вот эти узоры – видел такие раньше?
Пашка честно попытался вспомнить. Но волны и спирали – это же ничего особенного. Они встречаются много где, особенно в энциклопедиях про древние цивилизации. А вот чтоб в посёлке и такие узоры – вряд ли. Так он и объяснил Шурику.
– Жалко. Может, мне показалось, – сказал тот, не поясняя, что именно показалось.
– А ты вообще давно здесь живёшь? – спросил Пашка, чтобы как-то сменить тему.
– В Королевстве или в Долине? – странно уточнил Шурик.
– Ну, допустим, в Долине.
– Просто я появился, уже когда возникло наше Королевство. Мы с тех пор новичков двадцать встретили. А до Королевства, говорят, поселение было: деревянные дома, колодцы, телеги, всё такое. Взрослые с семьями. Они и встречали новичков, растили их, как своих детей. Пацаны, девчонки – все потерянные вместе жили, по-настоящему. Тоже взрослели, тоже заводили семьи, встречали следующих новичков, а если захочется – могли уйти в какой-нибудь другой мир. Белая дама их выпускала.
– А потом появился король и всё испортил?
Шурик пожал плечами:
– По мне, так он всегда тут был. А эта деревенская история, – он помахал в воздухе рукой, – просто местная легенда. Хоть и красивая.
Пашка вспомнил ветхие пустые избы на краю луга, мимо которых они с Максом пробежали, преследуя голубя. Он хотел было рассказать о них, но не стал. Может быть, ему тоже показалось. Он уже ни в чём не был уверен. В истории Шурика многое тревожило, и Пашка не мог понять, что ему не нравится больше.
– И взрослых тут никогда не было?
– Не было.
– Всегда только дети?
– Ага.
– Которые не росли?
На это Шурик ничего не сказал. В молчании они пролежали какое-то время. Трава укутывала Пашку лучше всякого одеяла, сверху наваливалась усталость, да такая, что языком ворочать не хотелось – вот он и молчал. Когда он почти уснул, Шурик вдруг сказал невпопад:
– Кому-то, наверное, без девчонок грустно, вот и выдумали сказку…
– А кстати, – пробормотал Пашка сонно, – это странно, что здесь одни только пацаны. Даже у нас в деревне… Юлька, Ленка…
Шурик хмыкнул:
– Не знаю, как для тебя, а для меня как раз нормально: девочки отдельно, мальчики отдельно. Может, где-то неподалёку растёт девочковое дерево с девочковой королевой, просто мы его пока не нашли. Или у потерянных девочек вообще другой мир, в который они попадают, например, через платяной шкаф или садовую калитку. Я не удивлюсь… Эй, ты спишь, что ли?
Да, Пашка уже крепко спал под шелест ветра в ветвях ивы.
Кто-то тряс его за ногу. С перепугу Пашка брыкнулся, попал в мягкое. На него зашипели:
– Да вставай же! Всё проспишь! – и затрясли сильнее.
– Макс, – пробормотал Пашка, – если ты снова устроил войнушку, давай, тут будет военный госпиталь, а я самый тяжелобольной в мире человек, идёт?..
– Новичок, ты что, заболел?
Пашка заставил себя проснуться и сесть. Зашуршала сухая колкая трава. Из сумрака на него смотрело знакомое лицо: Шурик.
– А, – протянул Пашка. – Это ты.
– И тебе доброго утра.
– А уже утро? – Пашка протёр глаза.
– Ещё вечер, – сказал Шурик. – Ты часа три продрых, я и так до последнего не будил. Но внизу все давно собрались. – Он снова взялся за Пашкину ногу. – Давай вставай, одного тебя ждут.
– Да встаю, встаю, – Пашка выбрался из травы, отряхнул одежду и волосы. – Что, и Мальчишество ждёт?
