Уже далеко за полночь все рваные раны были сшиты, мелкие продезинфицированы, крыло зафиксировано, уколы сделаны, а весь ворон, это оказался мальчик, превратился в мумию из-за повязок с мазями.
Мы с Лёшкой жили на одном этаже и давно дружили. Я знала, что нравлюсь ему, но дальше дружеских поцелуев не заходило. Также понимала, что парень был бы совсем не против поднять наши отношения на новый уровень. Но меня всегда что-то останавливало.
— Свет, может быть сегодня у меня переночуешь? Обещаю, — дурашливо поднял руку в жесте скаутов, — не приставать к тебе.
Я слабо улыбнулась на его попытку подбодрить меня.
— Нет, Леш, спасибо, но я хочу домой.
Театрально вздохнув и показав, что у него разбито сердце, сосед помог обустроить “постельное” место нашему пациенту.
— Так, Светик, вот тебе рецепты. Завтра сходишь — всё купишь. Что делать, во сколько и как — я расписал. Ну, давай… — он запнулся на пороге и медленно повернулся ко мне. — Хотя, нет, сиди дома. Говорят, у нас на районе какие-то уроды завелись, обижают девчонок. Я сам завтра за лекарствами схожу, а потом покажу как делать уколы, накладывать повязки и обрабатывать раны, — я была безумно благодарна парню за всё.
Честно говоря, у меня не было ни физических, ни моральных сил ходить по аптекам.
— Спасибо. Сейчас тебе деньги дам… — залезла в сумку и вытащила помятые и страшно выглядящие пирожные.
Глядя на мое обескураженное лицо, парень заржал. Он так задорно смеялся, что я не выдержала и расхохоталась. Вытирая выступившие от смеха слезы, Лешка простонал:
— Ну, мать, ты мне задолжала чай с этими бесподобными пирожными!
Пожалуй, он прав. Развернувшись, пошла кипятить чайник.
Чаепитие не задалось. Сперва Лешка выспросил у меня что же произошло на самом деле со мной, с вороном и пирожными. Он слушал внимательно, иногда задавая наводящие вопросы. Не сочувствуя и не ругаясь. Его поведение понравилось, но эмоционально пережив воспоминания, я вновь чуть не расплакалась.
Лешка пытался меня смешить, и я понимала, что это не просто дружеская поддержка. Но сейчас я не была готова к новым отношениям, памятуя как закончились предыдущие: один посмел поднять на меня руку, а второй нашел мамины фамильные драгоценности и с ними сбежал.
— Ладно, мелкая, тебе поспать надо, а то совсем расклеилась со своим птицем. Да и мне не помешает уже вздремнуть, — наконец невесело улыбнулся сосед.
— Почему мелкая? — вяло поинтересовалась, оглядывая высокую поджарую спортивную фигуру парня с длинными ногами. — Я ненамного ниже тебя.
— Потому что ты девочка, а значит, априори, мелкая, — все же на его лице появилась широкая добродушная улыбка. — Иди, ложись спать, я сам закрою дверь, и помни, процедуры и перевязки начинаются с шести утра.
— Да помню, помню, — пробубнила, еле сдерживая зевок.
Прежде чем забраться в кровать, подошла к ворону. То, что птица еще жива было видно по подрагивающему горлу. Приоткрыв клюв влила несколько капель воды. Не хватало еще, чтобы после таких мучений с ним, он сдох от обезвоживания. Уже собиралась уходить, но почему-то продолжала стоять, а затем, сама не понимая зачем я это делаю, растерла ладони друг о друга до ощущения покалывания и огня в них. Обычно, именно с этого начинался сеанс массажа для моих маленьких пациентов. Мне всегда хотелось, чтобы им было комфортно, вот и разогревала руки. А сейчас начала оглаживать пернатого больного, не прикасаясь к нему, просто делясь теплом своих рук. Только после того как желание продолжать такое странное занятие прошло, пошла спать, удивляясь сама себе: что это было?
