– Интересно, хотелось бы увидеть.
– Оно мне велико, очень велико. Я в нем, как летучая мышь.
– Подружка Бэтмена.
– Я хотела его сдать в ателье. Пусть уменьшат. Правда для начала нужно его найти.
– Если оно было значить найдется. Кстати, не у тебя ли я одалживала розовые туфли, украшенные жемчужинами?
– Нет, а что?
– Хм, не помню у кого их брала. Жутко неудобные, из-за них у меня новая мозоль на видном месте, а ты знаешь, как сложно от них избавляться. Все равно что выводить кратеры с Луны. Плюс каблук слегка ободрался, когда я вынимала застрявшею туфлю в плитке на парковке.
– Ах, ты вертихвостка! Мою обувь не получишь.
– Это могло бы случиться с любой, дороги отвратительные.
– Ты просто относишься к вещам халатно, да еще и к чужим.
– О, неужели это я потеряла платье в собственном шкафу?
– Скорее всего его взяли без разрешения, скорее всего мой муж.
– Ему то зачем?
– Он хотел его вернуть обратно в магазин.
– Мужчины. Нет, вещи которые купил…. и купил пусть даже по ошибке, нельзя возвращать обратно. Это неуважение к чужому труду.
– Да.
– Их можно подарить знакомой подруге. Это что?
– Это не мое…
– Шкаф твой, но без твоих платьев?
– Маринино.
– Я его одолжу.
– Нельзя.
– Перестань. Она и не вспомнит, считай, что она тебе его подарила. Ей сейчас очень тяжело без мужского кошелька. То есть плеча, заговариваюсь. Никогда не была замужем, пожеванная всеми, как жвачка и не знает к кому пристать.
– Какое ужасное сравнение.
– Ужасней всего, что ее выселяют и никто, никто не хочет оплатить ее апартаменты.
– Ситуация, – слегка помедлив. – неприятная.
– Ну ты то хоть не испытывала подобного. Все твое. Шкаф, квартира, муж.
– Да, да. – задумчиво ответила она подруге.
– Неприятно сейчас оказаться на улице. Прогноз погоды обещает длительные дожди, – беззаботно продолжала подруга.
– Да, да. Может подойдет? – она быстро передала платье подруге, для того чтобы без акцента сменить тему.
– Хм, – Люсси приложила его к себе. – Слишком… много рюшек, они полнят и визуально делают грудь крупнее.
– Я думала это главное.
– Да, но я не хочу выглядит, как буфетчица Клава в фартуке, широкой грудью, вдыхающей запах обветренных закусок, а вокруг алкаши.
– Ты критикуешь мои платья?
– Нет. Тебе такое идет.
– Хочешь чашечку кофе? – общение стало постепенно напрягать и наводить тоску, если продолжать дальше можно скатиться в депрессию.
– Нет, нет. Я от него хихикаю.
– Ладно, ладно. Чай?
Тем временем на втором этаже квартиры, в спальне муж прогонял в голове одну и ту же самую мысль, словно зажеванная кассета в проигрывателе. «Каждый человек ставит свои границы, за которые другим заходить не следует. У меня они и так довольно узкие. Но, такое поведение уже слишком. Не кормить мужа! Она села мне на голову. Видел подобное в парке. Сделайте снимок с голубками. Сажают тебе птичку на запястье. Она смотрит, нет не смотрит, а нагло заглядывает в твои глаза, оценивает. Делает один шаг ближе. Смотрит – ты не против. Второй – ты дебильно улыбаешься в ответ. Не доходит. Затем на плечо, раз-раз и голубка у тебя на голове. Не кормить мужа! Это…это…все равно, что запачкать голову, на которой ты сидишь. Главное, вернуть платье. Покушать, а потом сделать выговор – месяц без шопинга».
Он открыл окно. По архитектурным соображениям дом здесь поворачивал, создавая угол. Благодаря такой планировке было прекрасно видно соседские окна. Внизу, во дворе околачивался какой-то тип и больше никого. Если было бы больше людей, а в такой тишине даже плевок покажется грохотом. Он осторожно позвал:
