— Готовы ли вы, братья и сестры?! — громогласно вопросил магистр, обводя пристальным взглядом посвященных.
Рыцари отозвались дружным эхом. Тихое «да» трех женщин и Верены смог уловить только чуткий слух ворона. Все, не сговариваясь, скинули верхнюю одежду, оставшись в исподнем.
Корбл дернул рычаг, открывая купол. В пропитанную благовониями и человеческими страданиями капеллу ворвался свежий ветер. Затушил пламя свечей. Охладил покрытые испариной лбы.
Вороны кружили над головами рыцарей, оповещая окрестности скорбным карканьем. Их массивные крылья заслоняли губительное солнце. Но вот оно поднялось выше, и сквозь неплотную завесу живого массива проникло к алтарю. Растеклось по зеркальным стенам, отразилось тысячекратно. Пронзило лучами проклятых.
Муки, дарованные проклятьем, заставили сильных мужей опуститься на колени. Тела их преобразовывались, видоизменялись, обрастали перьями. Носы вытягивались, превращаясь в птичьи клювы. Жесткие крылья прорезались на спинах, раздирая человеческую плоть.
Корбл плотнее сжал зубы, чтобы сквозь них не прорвалось ни звука. Бросил взгляд на дочь — ей досталось меньше проклятья, как и всем женщинам рода. И все же она отпрыск магистра. В обезображенной перьями фигуре невозможно было узнать хорошенькую девочку. Она мужественно переносила боль и смотрела на отца без осуждения.
— Наши предки, великие воины, не знающие поражений, — простонал Корбл, — воззритесь на нас. Вот к чему привела ваша алчность. Так молитесь вместе с нами об избавлении.
То была не просьба — приказ магистра «Корвус Девотус». Никто не познает покоя, пока не исполнится пророчество. Начертанное на древнем сосуде, оно хранится в памяти каждого из рыцарей.
Ворота распахнулись, и звук падающего тела заставил всех обернуться. Старушка Габи распростерлась на гладком полу. Вскинула голову — в ее глазах отразился неподдельный ужас.
— Неподготовленным нельзя появляться здесь! — объявил Корбл. — Зрелище не для слабонервных!
В тот миг действие рассвета стало ослабевать, но магистр еще не обратился полностью. Когда подходил к служанке, острые когти лап клацали по полу, добавляя новых царапин. Тяжелые крылья волочились за спиной. Крылья, что не способны летать.
— Думаешь, почему мы никогда не показывались в таком виде? — спросил он, смягчая тон.
Легко поднял Габи на руки. Держал так, точно она была фарфоровой и могла разбиться от неловкого прикосновения. Забыл о собственной боли, перенес на кушетку. Опустился рядом на колени, пряча изуродованное лицо в ладонях. Покрытых темными перьями, но все еще человеческих.
— Тебе не следовало приходить, — объявил упавшим голосом. — Увидев раз, не забудешь никогда. Лучше бы продолжала жить в счастливом неведении, как делали многие до тебя. Даже умудренной опытом голубке не по силам такое испытание.
Он коснулся ее лица, ощущая под пальцами шершавость кожи. Потянулся к завязкам на высоком воротнике, чтобы освободить дыхание.
— Принеси вина! — потребовал от Райнера. — В чаше осталось, на самом дне. Ей должно хватить…
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
