Я согласно опустила веки.
– Так что не факт, что к утру у тебя не появится ещё более свежий труп. Тьфу-тьфу! Боже упаси! В общем, любую мелочь. Всё, что сможешь узнать. Где они подцепили эту заразу. Может быть, от кого. Хотя бы что-то, что поможет нашим Охотникам взять след. Знаю, что о многом прошу, и прямого убийства не было, но всё же, Агнесса...
– Лучше Ивелина, – мягко исправила я, – если не сложно. Или просто Иви. Я поняла. Я постараюсь.
Пончик вздохнул и махнул рукой, отпуская меня.
А теперь я стояла над телом мёртвой девчонки и с неудовольствием осознавала, что обычной подстраховки может оказаться мало: работать с подростками всегда было сложно и опасно. Уж больно агрессивны и злы они были в своём посмертии. Ненавидя весь мир лишь за то, что он, в отличие от них, живой, они могли выкинуть всё что угодно, самую отвратительную каверзу. Бывали случаи, когда они заводили Гончих так далеко, что те не находили дороги назад…
– Мне очень жаль.
Я погладила холодную щёку девочки. Знаю, глупо. Сейчас она меня всё равно не услышит, но просто не могу иначе. Гончие, как и все, кто сталкивается со смертью каждый день, жутко суеверные, и я ничем не отличаюсь от большинства. Кто-то отправляется в рейд в любимой ночнушке, кто-то накрашенный и с обязательным педикюром. А я говорю с телами. Прошу у них прощения за то, что сотворил кто-то другой, обещаю во всём разобраться, чтобы они смогли найти покой…
Сделав в прозекторской свет поярче, я достала из принесённой с собой сумки плотные очки для сна, рукавицы, по форме напоминающие боксёрские перчатки, капу и крем для лица. Пододвинула поближе к мёртвой девочке стул и принялась ждать рассвета.
Кое-то из особо умных, из тех, кто рядом с Гончими даже рядом никогда не стоял, утверждает, что рейды – успешные рейды! – нужно проводить не на рассвете, а в так называемый час ведьм, примерно в два-три часа ночи. Но, как говорится, пять раз послушай, что сказал теоретик, а потом пойди и сделай по-своему. Особенно это касалось тех Гончих, которые хотели жить богатой полноценной жизнью.
Я хотела.
Поэтому, увидев труп девочки, мысленно поблагодарила Пончика за то, что он настоял на страховке. Подростки – они такие… Я вздохнула и, поёжившись, подтянула ноги под попу и обняла себя за плечи. Всё же ночёвка в морге, наверное, была не самой лучшей идеей, но…
Но по крайней мере здесь меня не доставали мысли о Доме – не до них было. Да и для мечтаний о Рике атмосфера тоже была неподходящая. Хотя если вспомнить о том, каким жарким было его большое, крепкое тело… Но правильнее будет об этом даже в мыслях не заикаться, ибо ни к чему хорошему такие реминисценции привести не смогут.
Стрелки на настенных часах в прозекторской показывали без восьми минут пять, когда на пороге появились сразу две из моих страховщиц, а пятью минутами позже пришла ещё одна. Что ж, надо отдать должное Пончику, он и в самом деле заботится о своих сотрудниках. Мы познакомились, перекинулись парой ничего не значащих слов, после чего я пересела в кресло Гончей, которое девчонки выкатили из подсобки.
Пока самая молодая из помощниц – на вид ей было не больше тринадцати лет – фиксировала мои ноги, я густым слоем накладывала крем на лицо.
– А это зачем? – спросила девчонка. – Ну, то есть… Я хотела сказать, что капу и перчатки, и даже не очки – тонированный мотоциклетный шлем видела, но крем…
