Ублажать парней – ремесло опасное. Парни часто входят в раж, могут и по зубам дать, а то и чего похуже. Да и бабы продажных молодок ненавидят. Любая норовит исподтишка локтем в бок двинуть. Тут, коли не умеешь за себя постоять или удрать от опасности, никак не выжить.
Однако на этот раз ноги Милку не спасли. До конца переулка оставалось всего полторы саженки, когда цепкая рука ухватила ее за волосы и швырнула к стене. Милка зашипела по-змеиному и попыталась царапнуть Лесану ногтями по лицу, но девка, переодетая парнем, ловко перехватила ее руку и сжала так сильно, что молодка вскрикнула.
– Не хватай, паскуда! – морщась от боли, выкрикнула она. – Убери грабли, говорю!
– Успокойся, – ледяным голосом приказала Лесана. – Угомонись, дура.
Милка поняла, что самой ей из беды не выпутаться и что пришло время звать на помощь дядьку Хвороста.
– Хворост! – закричала она так громко, что Лесана испуганно отшатнулась. – Дядька Хворост, помоги!
Звать пришлось недолго. Хворост, как всегда, появился в переулке будто бы ниоткуда. Только что его не было, и вот он стоит, заслоняя собой полдома. Полукафтан плотно обтягивает толстые, как столбы, руки. Суконная шапка едва умещается на огромной голове. Рыжая бородища такая густая, что в ней может свить гнездо цапля.
– Пошто молодку мою мнешь, паря? – прорычал Хворост, подступая к Лесане и гневно сверкая на нее глазищами.
Девка, переодетая парнем, глянула на верзилу хмурым взглядом и сказала:
– Я заплатил.
Дядька Хворост осклабился.
– Думаешь, коли заплатил, то можешь портить молодке морду?
Великан Хворост остановился в шаге от Лесаны, навис над ней скалой. Лесана скользнула взглядом по его толстому лицу и сухо произнесла:
– Прошу тебя, человек, не доставай меня.
– Что? – Глаза великана сузились. – Как ты меня назвал, щенок?
– Я назвал тебя человеком.
В глазах Хвороста полыхнул свирепый огонек, и тут он увидел, что в руке Лесаны появился длинный витой нож, каких в Хлынь-граде отродясь не ковали. На мгновение великан оторопел, но тут Милка крикнула:
– Хворост, не гляди на его ножик, этот парень – баба!
– Вон оно что! – верзила усмехнулся. – То-то, я смотрю, паренек ладненький да гладенький. Значит, ты девка? Ротик-то у тебя вкусный, я и отсюда вижу. Слышь-ка, красавица, а иди ко мне работать. Обижена не будешь. Из десяти заработанных денежек – три твои. Ну, и меня будешь ублажать, когда скажу. Соглашайся, милая.
Серые глаза Лесаны гневно сузились.
– Отвяжись от меня, орясина, – яростно проговорила она. – Отвяжись, пока я тебе бороду не подрезала.
Верзила побагровел.
– Ну, считай, сама напросилась!
Он с хрустом сжал пудовые кулаки и ринулся на Лесану. Милка, стоявшая в стороне, не сразу сообразила, что произошло. Сначала ей показалось, что здоровяк Хворост подмял девку под себя, но миг спустя она увидела, как он взлетел в воздух, кувыркнулся через голову и рухнул спиной на битые камни. С трудом поднявшись, он хотел врезать Лесане, но она увернулась от огромного кулака, перехватила его руку и резко вывернула ее. В руке у Хвороста что-то хрустнуло, и он громко застонал.
Лесана одной рукой схватила его бороду, задрала ее кверху и быстро срезала кинжалом – под самый подбородок.
– В другой раз сломаю тебе шею, Хворост. А сейчас… – Она, презрительно дернув губами, обронила: – Пошел вон.
Отшвырнув отрезанный кусок бороды, Лесана выпрямилась и повернулась к Хворосту спиной, будто забыла о его существовании. Милка видела, как дядька Хворост борется с желанием напасть на Лесану сзади. Казалось бы – чего проще? Сгрести девку руками да хорошенько сжать – косточки и полопаются. Но нет, не решился Хворост напасть на девку, не рискнул.
