Гондола химер - страница 3

Однажды вечером Джимми отправился с двумя товарищами в бар «Данисли» выпить gin-fizz[20]. Леди Диана приказала своему гондольеру Беппо везти ее в направлении к Сан-Микеле. Была половина первого ночи. Серебристый молодой месяц скользил над остриями колоколен, усеивая опаловыми отблесками город мрамора и вод. Свежий ночной ветер приносил с Лидо соленое дыхание Адриатики. Венеция засыпала. Последние ѵароretti[21] скользили вдоль пустынных мостов, купол церкви святой Марии-спасительницы блестел на голубоватом фоне ночи. Леди Диана, растянувшись в глубине гондолы на медвежьей шкуре, любовалась красотой ночи и предавалась воспоминаниям. Старые законы искореняли роскошь патрицианских гондол, что не помешало леди Диане иметь роскошную малиновую гондолу, украшенную двумя химерами из бронзы, распростершими по ветру свои крылья и извергающими пламя из пастей. Леди Диана курила папиросы, повернувшись лицом к фонарю гондолы миниатюрной репродукции гигантского фонаря галеры Морозини[22]. Она забывала свое положение любовницы богатого американца и, перевоплотившись в догарессу, одинокая и печальная, наслаждалась сладкой отравой Венеции.

Гондола бесшумно продвигалась и только «пиццикато» капель, ритмично падающих с поднятого весла, нарушало тишину. Гондола скользила вдоль сырого и влажного свода Риальто, окутанного туманом, мимо пустынной Пескерия, вдоль Кандора, этой чудесной грезы старого палаццо Контарини, купавшего мраморное кружево фасада в холодных лучах луны.

Леди Диана приказала Беппо сделать еще тур, чтобы полюбоваться подольше этой чудесной игрушкой, отражавшей свои архитектурные мотивы, капители и арки в подвижном зеркале Большого канала. Гондола вошла в Канал святых апостолов; направо чернели стены с закрытыми глазами окон, налево высились глыбы камня, освещенные луной, с блестящим глазом слухового окна или со сверкающим зрачком лоджии. Беппо проплыл под аркой маленького мостика. Вдоль узкой набережной прошла и исчезла женщина в черной шали, молчаливая тень, проглоченная уличкой. Гондола леди Дианы проплыла мимо двух старых гондол с гнилыми бортами и разрушенной кормой, привязанных к старой прогнившей деревянной лестнице. Они напоминали двух отцветших красавиц, вспоминающих в одиночестве былую славу своих героических времен.

Рыжий кот, истощенный и взъерошенный, сидя на носу одной из гондол, неподвижно созерцал медленные отблески мутной воды. Проезжая, леди Диана протянула руку и погладила косоглазого мыслителя. Животное опустило уши и не двигалось. Была ли это воскресшая душа плебея, таинственно погибшего в ночь карнавала, или душа раба, удавленного за любовь красавицы в день символического обручения дожа с морем?

В Венеции существует поверье, что рыжие кошки таят за своими смарагдовыми зрачками блуждающий огонек людей, погибших от меча.

Малиновая гондола бесшумно проскользнула вдоль сада, наполненного шумом листвы, прошла мимо монастыря иезуитов и вышла в открытую лагуну, вода которой тихо журчала у подножья Fondamento Nuove.

Следуя указаниям леди Дианы. Беппо налег на весла и повернул гондолу к розовой кирпичной стене кладбища. Там, среди высоких кипарисов, оберегавших покой мертвых, возвышалась капелла. Леди Диана постепенно опьянялась тишиной уснувшей лагуны. Она отдыхала, не слыша болтовни Джимми, его заокеанского жаргона, нарушавшего прелесть раздумья. Облокотившись на шкуру белого медведя, леди Диана созерцала бесчисленные могилы, она угадывала под ними разложившуюся под бальным платьем патрицианку и останки чванливого торговца, рядом с дочерью народа, танцевавшей la monferino в вечер Вознесения и коренастого лодочника, управлявшего Буцентавром