Гонимый в даль из Кашгара в Кашмир - страница 3

«Ка-ирдан атлиар келган? (Откуда лошади пришли?)» – спросил я погонщика. «Сринагардан, – с гордость ответил он, – Сринагар – дан!»

Сердце моё встрепенулось. Впервые услышал я устами произносимое название: Сринагар! – столица Кашмира: доныне было оно для меня лишь понятием географическим. Теперь я находился почти в пределах его досягаемости и глядел на лошадей, только что прибывших с тяжелыми грузами из богатой земли Лала-Рук15; они прошли через ледяные перевалы Гималаев, через безжизненные пустыни Каракорума, усеянные костями животных – тех, что погибли на обочинах дорог, отметив путь для вслед идущих караванов.

Кашгар. Вид на реку и город с террасы Российского консульства. (К.Г.Э.Маннергейм, 1907)[7]

Собственно говоря, вся обширная равнина, на которой стоит город Кашгар с окружающими его городами и деревнями, есть не что иное, как пустыня, потому что даже берега рек, протекающих через неё, Тюмен, Кызыл-су и Гез безжизненны и бесплодны. Только там, где устроены арыки и организовано искусственное орошение, растут деревья и трава, зеленеют сады и виноградники. Орошаемые земли отделяет от пустыни резкая граница. Где нет воды, там ничего не растет, кроме верблюжьей колючки Alhagi camelorum с глубоко уходящими корнями и кустов каперса Capparis spinosa16, раскинувшегося на земле, с жёсткими темно-зелёными листьями, красивыми белыми цветами и стручками, которые, открываясь, обнаруживают тёмно-красное нутро. Как ни странно, местные жители не собирают ценных в гастрономическом отношении бутонов каперса, и китайцы привозят их из Шанхая.

Вид Кашгара. (D.T. Hanbery, 1894)

Кое-где по берегам арыков и речек встречаются заросли боярышника, сплошные массы колючих кустарников всех видов. Но в большей части долины, особенно на каменистой почве, ничего не растет. В этом нет ничего удивительного, ведь количество осадков в Кашгаре редко превышает пяти сантиметров в год. Влага идет из Атлантики, но высоты Памиро-Алая действуют как гигантский барьер, своего рода конденсатор, вызывающий дождь, так что Кашгарской равнине влаги достаётся крайне мало.

В геологическом отношении равнина Кашгара является продолжением Ферганской впадины, просто отделена от неё высоким перешейком, соединяющим хребты Тянь-Шаня и Алая. Но перешеек этот достигает высоты четырёх тысяч метров – вот почему судьба Восточного Туркестана совсем иная, нежели Западного. Мне вся эта местность сразу же напомнила Фергану, богатую провинцию русского Туркестана. Природа, животные, растения, люди, здания – всё здесь примерно как там. В средние века страна была известна как Уйгурия, в то время как русские называли её Малая Бухара17.

Город Кашгар, как и другие города Восточного Туркестана, отличается от городов Русского Туркестана, прежде всего, высокими массивными стенами с башнями и тяжёлыми воротами, что придаёт ему вид средневековый. Улицы, конечно, узкие, дома унылые, в два-три этажа, из необожженного кирпича или из плетня, обмазанного глиной. Крыши плоские, из камыша, также кроются глиной. Иногда стены домов настолько слабы, что, когда человек с тяжелым грузом поднимается по лестнице, все строение трясется до основания. Во время сильного дождя, к счастью редко здесь случающегося, целые здания могут рухнуть и похоронить под собой несчастных своих обитателей. Как показали раскопки Ауреля Стейна18, такая форма архитектуры явно восходит к самым древним временам. Этим объясняется исчезновение с лица земли целых городов Азии, почти не оставивших следа. Только там, где здания оказались погребенными под сухим зыбучим песком пустыни, были сохранены кое-какие произведения искусства, фрески, ткани и т.д. Таким чудесным образом сохранились многие остатки древних цивилизаций: храмы и обширные здания были раскопаны в толстых лёссовых отложениях на сухих берегах рек и на склонах гор.