Завтра предстоял тяжёлый день – за мной должны заехать на своём газоне-будке электромонтёры из аварийной, и потому я намеревался просто отдохнуть: почитать книжку, поесть и лечь спать пораньше. Когда рабочие наконец удалились, я сервировал стол, наложив в супницу пельменей и сдобрив их священным месивом из томатного соуса и сметаны, нарезал зелень, открыл бутылку «Днепровского» и уселся в кресло, глядя прямо в глаза сове-ночнику из мыльного камня. Сова смотрела на меня, не мигая, и ничего не говорила.
«Ды-дынь!» – клямкнула калитка. А потом – ещё и ещё: «Дынь! Дынь!»
– Кого там нелёгкая принесла?! – заорал в окно я, взбешённый.
Ответа не было. Только продолжала ляпать калитка. Пришлось бросать выдыхающееся пиво и остывающие пельмени, совать ноги в ботинки и выходить на улицу.
У калитки стояла Май – прекрасная и элегантная.
– Гера… – начала она. – Некрасиво так поступать с девушкой… Как джентльмен, после всего, что между нами было, вы обязаны…
– Руссо туристо, – сказал я, – облико морале.
– Скотина, – прошипела она, и вдруг – ДАЦ! Влепила мне пощёчину. – Так и знай Белозор, тебе это так просто не пройдёт!
Я ошарашенно наблюдал, как она скрывается за поворотом, а потом оттуда выезжает машина такси. Видимо, наученная горьким опытом, попросила водителя за денюжку малую подождать некоторое время… Дурная баба. Я плюнул под ноги и пошёл есть пельмени.
Глава 5, в которой тают на сердце моем провода
Глава основана на реальных байках, услышанных от старых электромонтёров службы ЛЭП. Сколько в них правды – я понятия не имею.
– Гера? Ну, что ты как этот! Залезай в будку! – этот чубатый хохол был мне знаком и не знаком одновременно.
Волевой подбородок, ироничный разлёт бровей, ехидные голубые глаза и – роскошная шевелюра! Деда я помнил с замечательной лысиной, слегка располневшего, но ещё крепкого, мощного мужика – до тех пор, пока последствия работы по ликвидации аварии в Зоне отчуждения ЧАЭС не дали о себе знать и страшная болезнь не забрала его в течение пары месяцев… И вот теперь – поджарый молодой энергетик лет сорока машет мне из «газона» аварийной службы ЛЭП.
– Осип Викторович?
– Да, да! Не стой как ёлупень, залезай! Нам под Вышемир ехать… – он протянул мне крепкую руку, и я, ухватившись за неё, запрыгнул в дверь будки.
Ночной дозор из фильма по книге известного фантаста – вот кого они напоминали. Такие же ватники, каски, симпатичные простые лица – небритые и помятые. Ну, и машина – в тему. Не «ГОРСВЕТ», конечно, но тоже – не хухры-мухры.
– Давай, Вася, поехали! – дед постучал в окошечко кабины, и газон сорвался с места.
– Викторович, так что там за дела? Чего тебя с нами понесло? – спросил один из электромонтёров, пожилой тёртый мужик. – Ты же теперь нача-а-альство, можешь в кабинете сидеть и в потолок плевать!
– А на вот, почитай, чего мне Кукин написал.
– Эт чего?
– Эт объяснительная евоная. Читай уже.
Тот углубился в изучение листика в клеточку а потом загоготал. Чуйко (нужно было заставлять себя звать его так, всё же для Геры Белозора он – никакой не дед) спросил:
– Ну?
– «… по словам местного населения, ущерб ЛЭП был нанесён машиной типа КРАЗ, которая повредила опору и, как сказали очевидцы, скрылась в неизвестном направлении». Хы-хы-хы. Кукин вообще там был? Какой, к едрени матери, КРАЗ?
– А ты, Петрович, не хыхыкай. Что нам теперь с этим дурнем делать? – Осип Викторович цыкнул зубом. – Уволить, может? Или выдать премию лещами?
