– А господин Рю будет на завтраке?
– Рю-доно отбыл домой вчера ночью, когда переговорил с хозяином, – чуть обернулась зубатка идущая немного впереди и сбоку. Я же чуть не споткнулась на ровном месте. Кажется, я вчера не все правильно поняла.
– Так хозяин не господин Рю?
– Нет, Рю-доно друг и гость. Наш хозяин Шиджеру-сама.
Волнение вернулось с новой силой, сбив дыхание. Вчерашний блондин показался мне вполне дружелюбным. А теперь я всерьез опасалась, кем же окажется этот Шиджеру-сама, и как себя правильно с ним держать.
Зубатки вели меня по мощеной дорожке куда-то в другую часть сада, откуда доносились голоса и металлический звон. Пройдя прямо под пышной, словно собранной из фатина и кружев, сакурой, мы повернули, пройдя вдоль стены дома, выйдя в большой двор. Несколько пораженная увиденным, я остановилась.
На площадке, выложенной теми же плиточками, тренировалось четыре пары молодых парней. Они повторяли какой-то комплекс, размахивая длинными клинками с удивительной синхронностью. Одетые в серые широкие штаны, все как один, с черными волосами и одухотворенными лицами. Зрелище было весьма интересным.
– Стоп, – от резкого окрика юноши замерли, превратившись в статуи. Из глубокой тени под деревьями плавно вышел мужчина. Весь какой-то растрепанный и «черный». Волосы, чуть волнами, спадали куда-то за спину, на темную накидку, сливаясь с тканью. Я сморгнула, пытаясь избавиться от наваждения. Казалось, что накидка со спины рассыпается, размывается, оставляя за собой какой-то серый пепел. Мужчина казался очень, слишком высоким, по сравнению с юношами, между рядов которых он двигался, поправляя им положение рук и ног.
Присмотревшись, с облегчением выдохнула. «Черный» просто ходил в необычайно высоких гэта на одной подставке. Я таких не встречала, и плохо понимала, как на подобных удержать равновесие.
– Плохо, – голос был низкий, хриплый, каркающий, разносясь по всему двору,– медленно, вразнобой. Отвратительно.
– Да, мастер, – как кадетский хор, одновременно отозвались парни.
– Еще раз. Быстрее. На раз-два-три… Начали.
– Да, мастер. Хууу! – от последнего совместного вопля я слегка покачнулась на своих ходулях, немного испугавшись.
– Это что у вас тут за Училище олимпийского резерва? – обернулась я к своим статс-дамам.
– Госпожа?
– Спрашиваю, что за учения?
– Шиджеру-сама обучает юных тэнгу.
– Шиджеру-сама? Это он хозяин поместья?
– Да. Замечательный хозяин. Справедли–и–ивый, – оскалились зубатки, кивая как китайские болванчики. Или, если правильней, как японские.
М–да. Если основная характеристика у местного господина – справедливый – то это как-то даже грустно. По мне так он скорее суровый. Вон как парней гоняет, даже практически на них не глядя. Только прутиком каким–то такт отмахивает.
– Ино, сам! – «черный» даже не повернулся в сторону юношей, отдавая команду. Группа синхронистов замерла на середине взмаха, и только один парень продолжил выполнять упражнение.
– Госпоже следует поздороваться с хозяином, – тихо позвала одна из зубаток, легонько дергая цветной рукав моего кимоно.
– Он пока занят. Вон, молодежь муштрует, – по правде, я совершенно не горела желанием знакомиться со столь мрачной особой.
– Это не помешает госпоже,– привычка этих большеголовых дам говорить обо мне в третьем лице немного забавляла, но сейчас я вдруг заволновалась, в преддверии знакомства с местным хозяином, так что даже сил посмеяться не было.
