– Здесь нашел. Лежало на столе и будто ждало меня. Вот и решил, если не помню своего имени, почему бы не стать Остином?
– Ну, как вариант, – одобрил Левка.
– Угу. И с тех пор я знаю очень многие вещи, о которых раньше наверняка даже не догадывался. Откуда они ко мне пришли? Да не все ли равно? Вот птица эта… как впервые услышал ее, сердце сжалось, словно она кого по имени зовет: «Аксена! Аксена!» Да и имя знакомым показалось…
– Погодите, – похолодела от догадки Лика. – А ведь гора эта Гораксеной зовется! Гора и Аксена! Понимаете?
– Ты права, – продолжил Остин. – Гора эта названа в честь красавицы-черкешенки, что похоронена на ней. И тут начинается самое интересное. Сколько я уже брожу по этой горе? Излазил ее вдоль и поперек, а места захоронения так и не нашел.
– А зачем тебе? – вылупил глаза Левка. – Вот только не говори мне, что ты Лара Крофт- расхитительница гробниц.
– Не знаю, – не поддержал шутку Остин. – Я, правда, не знаю, зачем мне искать, где она захоронена. Для чего? Думаю и вы не зря тут очутились.
– Ну, должна же быть легенда об этой черкешенке? Почему ее похоронили на горе? Стойте! – Лику снова осенило. – Вы же в курсе, что символ города, скульптура белой невесты? А ведь она черкешенка. Не связанно ли все это? А знаете что? Вот никогда бы не подумала, что расскажу этот кошмар кому-то, но видимо придется.
И Лика поведала о том странном вечере на набережной.
– Чего? – не поверил брат. – Скульптура ожила? А сколько бутылок абсента было выпито пред этим?
– Значит в то, что Шура к тебе в окно заглядывала, я должна поверить?
– А я не пил абсент, – буркнул Левка.
– А ты можешь не завидовать, а просто поверить?
– Мы верим! – откликнулись Ира с Глебом.
– Я тоже, – кивнул хозяин дома.
– Ой, ладно, – отмахнулся брат. – Верю, и что дальше?
– Да откуда я знаю, что дальше? – вспылила Лика.
– Говоришь, что у скульптуры букет исчез? – нахмурился Остин. – Куда могли деться мраморные цветы, или из чего они там сделаны? Странно как-то…
Перед глазами Лики ярко вспыхнуло синее поле и, почувствовав, как все вокруг поплыло, она ухватилась за стол.
– Цветы… мне снилось целое поле ярко-синих цветов и еще что-то страшное.
Услышав это, Остин с задумчивым видом покрутил в руках кольцо и, надев его обратно, резко вскочил.
– Пойдемте, я вам кое-что покажу!
Глеб и Левка настороженно переглянулись; где-то они уже видели похожие манипуляции с кольцом.
Увидев перед собой огромное поле выстланное синим, Лика невольно вскрикнула и замерла на месте.
– Это поле из моего сна, – вглядываясь вдаль, произнесла она. – И цветы те же… Но что-то не так.
– Часто видишь вещие сны? – на полном серьезе спросил Остин.
Прикрыв ладонью глаза, Левка пробурчал что-то о психах, от которых не было спасения в прежнем мире и тут, пожалуйста, целых двое на их маленькую команду.
– Вещие сны? – Лика даже отшатнулась. – Как это? Сны и сны…
– Осмотрись, – не заходя в синее марево, Остин присел на траву. – Может, еще что припомнишь? Цветы не рвать и не трогать, – предупредил он, заметил, что Ирина потянулась к синим гребешкам. – Это аконит. Очень ядовитое растение. Кстати и к ручью после крика птицы по этой же причине подходить нельзя, а тем более купаться.
– Как это? – возмутился Левка. – Мы же воду из того ручья пьем?
– Да. Но мы берем ее днем, а ночью вода в ручье превращается в яд.
– Ох, я думал, что вечером из-за зверья к ручью ходить опасно, а тут такой расклад… Может, объяснишь? Прямо живая и мертвая вода получается.
