Горбачев. Его жизнь и время - страница 67

В провинции партийные и правительственные чиновники отличались особой распущенностью. (В советские годы в Донецке автор лично наблюдал двух чиновников, которые, опрокинув за завтраком несколько стограммовок водки, гонялись за смазливой официанткой по всему ресторану и даже лезли за ней на кухню.) Когда они не пьянствовали и не ухлестывали за женщинами, то подолгу пропадали с коллегами на охоте и на рыбалке, причем крепким напиткам уделяли не меньше времени, чем собственно рыбе или дичи. По словам Базиковой, в этом отношении Горбачев был практически уникальным явлением среди ставропольских чиновников. Многие из них “были экстремисты”, но были и такие, которые “себя очень хотят показать, не очень были интеллигентны” и не могли потягаться с ним умом и солидностью. Многие вели себя очень грубо в присутствии женщин, а вот он “очень уважительно к женщинам относился”. К тому же Горбачев старался назначать женщин на должности городских и районных руководителей.

Горбачев не был феминистом в западном смысле этого слова. Такого рода феминизм вообще не был популярным при коммунистах, потому что считалось, что советская власть и так “раскрепостила” женщин, будто бы наделив их политическими правами, а заодно наградила их такими “привилегиями”, как тяжелый мужской труд – вроде уборки улиц. Заслуга Горбачева состояла в том, что, живя с Раисой, он понял, какая нагрузка лежит на женских плечах, всегда относился к женщинам с уважением и, когда мог, помогал им продвигаться по службе. Его ближайшим советником, по словам Базиковой, оставалась жена. Они были “друг с другом открыты”. Она “умный человек была”, а он “доверял ей во всем. Даже если она совет какой-то дает, не очень правильный, но он понимал, что она искренно говорит. Помощники были не на [его] уровне”. Потому-то Раиса и влияла на него во всем, вплоть до кадровых вопросов[312].

Виктор Калягин, выучившийся на ветеринара, но занимавший пост директора племенного завода, а затем первого секретаря райкома партии, впервые встретился с четой Горбачевых в 1961–1962 годах. Они казались образцовой супружеской парой: “Молодец он – очень уважительно и с любовью относился к своей жене. Наши жены даже критиковали: смотрите, как Горбачев относится к своей жене, и вы к нам также должны относиться”[313].

Конечно, Горбачев как человек более культурный, искушенный и успешный сильно выделялся среди коллег, поэтому неудивительно, что кое-кто поглядывал на него неодобрительно. Алексей Гоноченко, ставший комсомольским деятелем в 1955 году, говорил, что Горбачев продвигался наверх слишком уж быстро, себе в ущерб, даже не успевая набраться элементарного опыта, который ему бы пригодился. А еще он был “слишком мягкий”, как утверждал Гоноченко. “Его могли переубедить”[314]. Само представление о том, что такая податливость – изъян, отражает традиционную для России тягу к “твердой руке”, к авторитарному стилю руководства. Даже Калягин, человек явно более терпимый и в целом гораздо выше оценивавший Горбачева, здесь соглашался: “Всегда можно было решить вопрос с ним, хотя его помощники часто с ним не соглашались”. Калягин, который знал обоих родителей Горбачева, пояснял: “То есть папин характер. Если б мамин был, то он бы сказал: ‘Я сказал – и все!’ А с ним всегда можно было договориться”[315].

Ни один бывший коллега не критиковал Горбачева так яростно, как Виктор Казначеев. Как и сам Горбачев, Казначеев происходил из очень простой семьи и поднялся по службе благодаря высшему образованию. Правда, на МГУ он не замахивался – удовлетворился Ставропольским пединститутом. На третьем курсе он стал председателем студенческого профсоюза и заседал в горкоме комсомола, где встретился и даже подружился с Горбачевым. Поначалу у Казначеева сложилось впечатление, что Горбачев “был настойчив”, “умел оценивать обстановку”, однако, по утверждению Казначеева, все эти “частые ссылки на Ленина, Сталина, классиков марксизма” были со стороны Горбачева просто “позерством” и создавали ему репутацию эрудита. Кроме того, в разговоре он никогда не упускал случая упомянуть, что был комсоргом своей сельской школы, работал на комбайне и получил орден Трудового Красного Знамени. Казначеев признавался: “Я и сам долгие годы был в плену его обаяния”. Но в итоге он понял, что его друг был попросту “ставропольским нарциссом”, изо всех сил стремился стать главным человеком в области, подлизывался к начальству и проявлял “завистливость и мстительность” к соперникам, которых терпеть не мог и в случае необходимости “очернял”. По мнению Казначеева, Горбачев “любил быть рядом с яркими людьми, но чувствовал себя чрезвычайно неуютно, когда яркие люди оказывались рядом с ним” и угрожали затмить его самого