– Наверно, это из-за поездки в Лондон, – отреагировал Зденек на сообщение друга и вспомнил предупреждение Гарри о возможном интересе к нему со стороны сотрудников госбезопасности. И продолжил: – Зря они беспокоятся. Мне СССР не враг, ты знаешь.
– Уверен в этом, поэтому и сказал о кураторе. Пошли к ребятам. Послушаем, что Александр рассказывает о поездке в Париж.
– Ребята, там рай, настоящий рай. Магазины ломятся от товаров. Правду говорят, что дефицит у них есть: дефицит денег. Но кругом чистота и порядок, – продолжал восторгаться философ, пока его довольно бесцеремонно не остановил Анатолий.
– Саша, ну что ты кукарекаешь. А безработица, а эксплуатация? Да, у нас мало товаров и мало платят. Но нет безработицы и нет такой эксплуатации. Как работают, так и получают. Некоторые ходят на работу отдыхать. Что, нет таких? Полно. Кстати, а кто оплачивал твою поездку?
– А это к чему? – не понял Александр.
– А все к тому. Ну а все же, кто?
– Французская сторона. И что?
– А коньяк ты на какие шиши покупал?
– Из французских денег на карманные расходы.
– Вот отсюда и твой халявный восторг, – жестко подытожил Анатолий.
И тут началось! К спору присоединились девушки, добавив, что «в наших магазинах нет хорошей одежды и белья, стыдно парням показаться». Раиса попросила Анатолия выбирать выражения и не обижать Александра, который продолжал настаивать на своем, что у нас все хуже, чем там. Порядок восстановил Михаил предложением попеть песни, которое всех примирило.
Разошлись поздно. Обещали помнить и поддерживать друг друга. До получения дипломов собраться всем вместе уже не удалось. Перед отъездом домой Зденек зашел к Горбачевым и подарил на память о совместной учебе и дружбе копию своей дипломной работы с надписью: «Другу Мишке, юристу широкого профиля. Зденек».
Раиса университет закончила, а Михаилу еще оставался год учебы. Ей прочили будущее большого ученого и предложили аспирантуру. Она согласилась. Надеялись, что и Михаил после окончания обучения сможет остаться в Москве. Так все и складывалось, пока не случилась первая и последняя осечка в его карьере.
Председатель комиссии по распределению выпускников скорее ради проформы спросил у Михаила, который как секретарь комитета комсомола и сам был ее членом:
– Не возражаешь, если направим тебя на работу в Генеральную прокуратуру? От нее поступила заявка на одного человека. И мы считаем, что достойнее твоей кандидатуры нет. Коммунист, женат, орденоносец. Учился успешно. Так что давай, только не подведи. Квартиру обещают выделить в течение года. А пока поживете в общежитии для аспирантов.
– Благодарю за доверие. Для меня это большая честь. Все сделаю, чтобы вы не пожалели о своем решении. Разрешите мне выйти, сообщить жене. Она здесь и очень волнуется. Пусть порадуется.
Михаил выскочил в коридор, где Раиса ждала результата.
– Райчонок, порядок! Меня распределили в Москву, да еще и в Генеральную прокуратуру. До получения квартиры разрешено пожить в аспирантском общежитии. Надо сообщить родителям, чтоб не переживали за нас. Видишь, как хорошо все устроилось.
– Знала, за кого замуж выходить. С тобой не пропадешь. Пойдем, я тебя покормлю.
– Не могу. Я же член комиссии, а заседание не закончилось. Все, пока. Готовь обед. Буду через пару часов.
На другой день с выпиской из решения комиссии Михаил был в управлении кадров Генеральной прокуратуры. Встретили любезно, попросили заполнить анкету и отпустили, порекомендовав прибыть через две недели. Довольный Михаил пересекал небольшой двор на выходе в сторону кованых ворот, когда дорогу ему перегородил какой-то нагловатый мужчина: «Смахивает на того мужика, что клеился к нам с Зденеком в чайной в день похорон Сталина», – подумалось ему.
