Горбуны1.Калашниковы - страница 18

Поэтому-то миссионеры и ездили по миру – они несли флаг своей веры как когда-то крестоносцы… И жгли души своими рассказами и исподволь насаждали свою религию…

Я рассказала Дженни, что меня крестили, когда мне было пять лет. Тогда в Советском Союзе отрицали веру, крестить детей было нельзя. Меня крестила прабабушка Люда в тайне от родителей в церкви недалеко от дома, в церкви Святого Георгия Победоносца. И что я крещеная, прабабка призналась дедушке с бабушкой еще спустя четыре года…

Для американцев вообще был важный ключевой момент – крещения, принятия новой веры. И на каждом важном мероприятии, будь то религиозный лагерь или летний клуб, они обязательно крестили кого-нибудь, если летом, то в воде. Я даже думала, что они могли крестить уже крещеных, лишь бы «привести» кого-либо нового к Христу, показать, что кто-то постоянно перенимает их веру. И показать это еще некрещеным.

Пока Дженнифер говорила, мы гуляли вокруг озер и немного продрогли. Дженнифер сама предложила пойти в кафе около университета – согреться.

Среди бедных студентов дешевые пиццерии были популярны.

В кафе мы заказали горячего чаю. И грели о белые низкие керамические чашки без ручек руки. Дженнифер говорила также увлеченно, в кафе достала свою Библию и прочитала пару строчек, в которых нашла ответы на свои вопросы. Сегодня она открыла мне свое сердце. Ее Библия была все «исчитана», вся исписана карандашом и даже ручкой и вся была в маленьких закладочках. Я не удивилась бы, если бы такие закладочки были почти на каждой странице или через две-три. И такие «исчитанные», практически заученные наизусть Библии были у каждого американца из группы. Эдам однажды сказал: – Всю жизнь читать одну книгу, всю жизнь любить одну женщину. – Американцы так и делали. Всю жизнь читали одну книгу – зачитывали ее до дыр!

Когда американцы приглашали на встречи кого-то побогаче, чем я, они их вели их в заведения их уровня – то есть бедную меня вели в дешевую пиццерию, а богатую неверующую вели бы в дорогие рестораны… куда эти неверующие обычно сами ходили с друзьями… Все было продумано. Миссионеры подстраивались под наш материальный уровень.

Дженни прочитала еще пару своих любимых мест. Она ждала от меня обратной реакции, но моя реакция никак не наступала… Я тактично отвечала молчанием, пожиманием плечами, легким киванием и незнанием, что можно сказать и надо ли что-то говорить!

Поняв, что во мне единомышленника она не найдет, Дженнифер быстро свернула наш разговор, душевно, с обниманиями торопливо со мной попрощалась недалеко от универа. Я пошла на трамвайную остановку ехать домой… По пути я получили от Дженнифер эсэмэс: «Спасибо за встречу. Я чудесно провела время». Я еще раз подумала, наскольок американцы-протестанты лучше нас.

Дженнифер намекнула мне, что по их американским правилам мне уже пора пригласить ее домой, чтобы показать, где я живу, познакомиться с родителями – с американцами все было по-серьезному! В нашу следующую встречу она пригласила меня к себе в общежитие, показала свою комнату вместе с Шерил, тумбочку и фотографии с родителями над заправленной голубым покрывалом кроватью.

– Вот! Здесь я и живу! – радостно сказала она, открыв дверь своей комнаты, как будто показала мне святая святых.

Для американцев было важно побывать у меня дома. Но я стеснялась своей маленькой неремонтированной квартиры в старом фонде, отсутствию отца, вместо отца бабушки и дедушки, разводу родителей, поэтому приглашать благополучную или создающую внешнюю благополучность американку, у которой точно было двое родителей, домой не стала. У них, наверное, и разводов-то среди баптистов никогда не было.