Перевернув страницу отчета, Алекс прочла, что шизофреничка, чье имя так и не было упомянуто, похоже, сумела выяснить, что в Кестерли Уэйд нашел себе работу в местной начальной школе, и вновь развернула кампанию по очернению его доброго имени.
«Мистер Уэйд настоятельно просил, чтобы мы не беспокоили его жену в связи с этими обвинениями, – писал Бен. – Чтобы не причинять ей дополнительные душевные страдания, ибо она только-только начала приходить в себя после утраты сына».
Так вот почему туда никто так и не наведался и не попытался поговорить с матерью ребенка! Уэйд сумел убедить Бена, что он жертва ненормальной шантажистки, а его супруга – хрупкое, как фарфоровая ваза, создание.
Откинувшись на спинку стула, Алекс глубоко вздохнула, посмотрела на имя девочки, выведенное ее рукой в блокноте, лежавшем рядом с компьютером, и подождала, пока голова прояснится, а мысли заработают в нужном направлении.
Первое противоречие, не дававшее ей покоя, – это то, что у звонившей был местный акцент. Нет, это не мешало ей жить в Нортумбрии, но в целом такое предположение было маловероятным, тем более если она доставляла в дом какие-то заказы.
Стараясь не зацикливаться на первом вопросе, Алекс прошлась по базам данных в поисках патронажной сестры Отилии Уэйд. К ее великому удивлению, таковой не обнаружилось. (Интересно, как Бен этого не заметил?) Правда, ребенок был зарегистрирован у врача общей практики в Южном Кестерли. Доктор Тимоти Эйден. Алекс лично не была с ним знакома, но имя слышала.
Оставив сообщение секретарю, чтобы врач перезвонил ей, как только освободится, Алекс набрала номер домашнего телефона Уэйдов, который ей дала звонившая женщина.
Какое-то время трубку никто не снимал, и Алекс была уже готова дать отбой, когда длинные гудки прекратились. Она ждала, что с ней сейчас поздороваются, но поскольку этого не произошло, сделала это первой.
Ответа не последовало, хотя она была уверена, что на том конце линии кто-то есть. Судя по сопению в трубке – ребенок.
– Это ты, Отилия? – мягко спросила она.
И вновь никакого ответа, только дыхание.
– Если это ты, Отилия, – сказала Алекс, – не могла бы ты позвать к телефону маму? Я хотела бы с ней поговорить.
Вновь молчание, хотя Алекс не сомневалась, что ребенок ее слушает.
– Отилия, ты одна или дома есть кто-то еще? – спросила она. Что, если родители оставили девочку одну?
Никакого ответа.
– С тобой есть кто-то из взрослых?
Наконец раздался женский голос, правда, сердитый и где-то далеко:
– Отилия, сколько раз тебе говорить, телефон не игрушка!
В следующее мгновение кто-то вырвал трубку у ребенка, и связь оборвалась.
Алекс тотчас же набрала номер снова, но на этот раз линия оказалась занята и оставалась такой еще в течение нескольких минут. Подождав какое-то время, Алекс еще несколько раз повторила попытку, но трубку так никто и не снял.
Отыскав номер начальной школы, она позвонила в приемную и попросила пригласить к телефону Брайана Уэйда.
– Одну минутку, – раздался голос на том конце линии. – Сейчас попробую его найти. Могу я поинтересоваться, кто его спрашивает?
Алекс представилась и, удерживая трубку подбородком, продолжила перебирать бумаги.
* * *
Классная комната, в которой сидел Брайан Уэйд, располагалась на втором этаже, ее окна выходили на игровую площадку. Поставив на подоконник ноутбук, мистер Уэйд устроился на небольшом столике. На экране компьютера виднелась игровая площадка. Работая мышкой, Уэйд то приближал, то удалял картинку, снимал фото или делал видео, менял ракурс и так далее.
