– Если я тебе говорю, надо слушать. Ты поняла меня? Поняла? – орал он, и его голос смешно ломался, переходя почти на визг, и это так рассердило его, что, не зная, как еще совладать со своим гневом, он стал дергать на ней юбку, пока не сломал молнию, сорвал трусы и, грубо раздвинув ноги, взгромоздился сверху, удерживая ее одной рукой, а второй терзая непослушную пуговицу на джинсах. Маша корчилась и извивалась под ним, поскуливая от боли, но это его не волновало. Сейчас ему надо было наказать ее за непослушание тем самым способом, к которому он обычно прибегал и который доставлял ему наибольшее наслаждение, пусть даже потом им придется одеваться второпях. И потому, отчаянно пыхтя, Олег немало удивился, а потом пришел в отчаяние, когда понял, что не может. Его верный боец, игрунчик, как он сам его называл, в этот момент отчего-то сник и скукожился, отказавшись идти на войну, хотя прежде с ним таких осечек не было. Ну ладно, были, пару раз, и даже не с женой. И это по-настоящему разозлило Олега. Повозившись еще немного, он слез с жены, надел трусы и хмуро поглядел на Машу, распластанную на кровати, с растрепанными золотыми волосами, закрывающими все лицо. Маша тяжело дышала, но, кажется, не плакала.
– Я сам схожу к твоей подружке, – холодно сказал Олег. – И к моему приходу ты должна быть готова. У тебя пятнадцать минут.
Жена поднялась, словно внутри сработал привычный механизм, и подарила Олегу долгий взгляд. От дверей ему показалось, что в ее зеленых глазах горит самая настоящая ненависть. Но ему было наплевать. Пусть побесится немного. Скоро переговоры закончатся, они вернутся домой, и там все будет по-прежнему. Выходя, он громко хлопнул дверью, оставив жену зализывать раны. Торопливо вышагивая до номера Риты, Олег с неожиданной злостью подумал, что жена, возможно, права, и эта лысая, как кошка-сфинкс, баба может запросто его послать, испортив весь план.
«Силком потащу, – яростно подумал он. – За волосы!»
Потом он вспомнил, что волос-то у Риты нет, и это обстоятельство так его рассмешило, что Олег гулко расхохотался в пустом коридоре отеля, да так громко, что из одного номера за его спиной высунулся кто-то любопытный и тут же юркнул обратно, когда Олег скорчил ему рожу, не успев даже разглядеть, мужчина это или женщина. Что такого? Ну, смеется человек. Весело ему. И нечего пялиться.
Олег добрался до номера Риты и требовательно постучал в дверь, несмотря на висящую табличку «Не беспокоить». Рита не отвечала, и тогда он забарабанил сильнее и стучал, пока дверь наконец не приоткрылась и он не увидел ее худое лицо, выплывшее из темноты, и лихорадочно блестящие глаза.
– Рита, ради бога, прости, но сегодня у нас такой день. Удачная сделка, мы празднуем в ресторане, – зачастил он, включая все свое обаяние и опасаясь, что она захлопнет дверь у него под носом. – Я подумал, будет несправедливо, если все пройдет мимо тебя. Мы собираемся в семь выезжать. Ты успеешь собраться?
Она молчала. Злоба вновь шевельнулась внутри Олега, но еще больше, чем на Риту, он обозлился на себя, что встал перед этой бабой едва ли не на колени, выступив в непривычной роли просителя. Он даже представил, что сейчас Рита откажется, и тогда он ее ударит прямо в лицо, смяв как целлулоидный шар.
– Я буду готова через пятнадцать минут, – ответила Рита и улыбнулась во весь рот бездушной улыбкой скелета, обнажая свои мелкие зубы.
