– Никита, – рычит сквозь зубы Сташенко, и в нашу «милую» беседу вмешивается Аня. Она приподнимается, удерживая ремень безопасности, и шепчет что-то на ухо Роме. Ее прикосновения – магия. Он затихает, нервно дергает головой и шипит:
– Ладно, говори с ним сама. Меня он вообще не слушает!
Ничего, я никого не слушаю. Кредо у меня такое.
– Никит, – мягким голосом зовет Филатова, и я поднимаю голову. – Пожалуйста, убери ноги и сядь нормально. Это очень опасно.
На секунду наши глаза сталкиваются в безмолвной борьбе. Серо-голубой взор на секунду вновь относит меня к воспоминаниям.
Она очень похожа на мою мать. Не знаю, с чем связано такое сходство, но слишком многое в Ане ее напоминает. Те же русые, почти серебристые волосы, глаза, форма губ и прирожденная хрупкость. Такая тоненькая, что можно запросто переломить пополам. Когда мы встретились впервые на какой-то пьяной вечеринке, мне хотелось свернуть ей шею. Под ударной дозой алкоголя и барбитуратов я мечтал о том, как сожму пальцы и услышу хруст позвонков. Или окуну ее головой под воду в ванной, топя, пока не захлебнется.
Вот только они абсолютно разные. Ни голос, ни манеры, ни характер – хоть сейчас Анька ведет себя воспитанно и по-взрослому. Куда больше соответствуя статусу девушки взрослого мужчины. Они с Ромой друг другу подходят. Она делает его счастливым, а он снова учится любить. И всех вокруг, в том числе меня.
– При условии, что это нытье закончится, – киваю на возмущенного Ромку и сажусь нормально, доставая сигареты. Опять пачка за день улетела, да что же такое.
Тим: «Нашли, она была дома. Заперлась с героином и пыталась ширнуться. Успели».
Пф-ф-ф, вообще пофиг. Набираю сообщение в чат, которое снова не понравится другим.
Никита: «Надо было еще полкило дури подкинуть, чтоб наверняка. Один раз и все. Мементо морэ – моментально в море».
Чат взрывается всеобщей истерикой. Особенно психуют дамочки и неуравновешенный молодняк. Хмыкаю, наблюдая за потоком оскорблений в свою сторону, но ни одно не достигает цели.
Руслан: «Циничный ублюдок».
Карина: «Свинья ты, Воронцов!!! Сам недавно был таким же!»
Ира: «Для тебя люди ниже социальным статусом вообще никто?! Кем ты себя возомнил?!»
Вместо ответа отправляю картинку со средним пальцем, а после закрываю приложение, прикрывая глаза и прикуривая сигарету. Дым постепенно заполняет салон, поэтому приходится открыть окно и смотреть на мелькающие дома с живыми оранжево-желтыми огоньками. Где-то там семьи вместе ужинают, парочки целуются и занимаются сексом, кто-то вовсе в одиночестве дрочит на порнушку в интернете под пельмени. Не мир – сказка.
Все эти люди живут иллюзиями и лживыми идеалами, которые им навязывает общество. Мы все ими живем. Притворяемся, что нам есть дело до других и пытаемся сочувствовать кому-то в его горе. Вранье. И Ромино отношение – это тоже ложь. Он себя таким образом пытается оправдать, вылечить. Типа помогу убогому парню, которого спас тогда из пожара от сумасшедшей тетки – буду героем и рыцарем. Утешу свое внутреннее «я», положив на алтарь свою жизнь во имя спасения убогих.
– Никита?
Я не слышу тебя, извини.
– Давай, пожалуйста, договоримся, что отныне ты не станешь так резко пропадать? Мы очень за тебя волнуемся, – вновь заводит свою шарманку Рома, едва мы въезжаем во двор моего дома. Хмыкаю, тушу сигарету о ладонь, отчего Анька морщится словно от боли, и хватаюсь за ручку.
