Они выскочили на пригорок, и Жаргалма громко вскрикнула, резко остановив коня. Жаргал молниеносно сдернул через голову карабин и клацнул затвором. Кони попятились назад. Совсем недалеко от них утопала в рыжих и зеленых травах блестящая в лучах поднимавшегося солнца машина, похожая на черного жука. Вокруг него гарцевали всадники в буденовках и военных фуражках, один из них, приподнявшись на стременах, обшаривал биноклем степь. Вдруг он что-то тревожно и быстро выкрикнул, показывая вытянутой рукой на Жаргалму и Жаргала.
– Скачи! – Страшно крикнул жене Жаргал, мгновенно отрезав ножом натянутый повод гнедого.
Жаргалма хлестнула плеткой, и рыжий, взвившись, полетел по травам. Она пригнулась к гриве коня и продолжала нахлестывать. Гнедой шарахнулся в сторону и умчался за ними. По степи рассыпался приглушенный стук копыт, часто-часто затарахтела машина. Грянул и раскатился, прозвенев, жгучий выстрел.
Жаргал два раза выстрелил в сверкающие стеклянные глаза жука и погнал коня за Жаргалмой. Всадники скучились у остановившейся и замолчавшей машины, что-то кричали, некоторые стреляли вслед удалявшимся, но степь уже поглотила их.
Белый круп вороного и тонкие белые ноги рыжего стлались над травами. Жгучий ветер высекал слезы и развевал полы тэрликов, как зеленые и синие крылья. Горы стремительно приблизились, открывая впадины и расселины, серые и коричневые валуны. За ними сверкало лазурное, слившееся с небом и облаками, озеро, над прохладой которого скользили гуси и утки…
В жестком и колючем кустарнике Жаргал спрыгнул с вспотевшего и подрагивающего вороного, выхватил из сумы обоймы и выдохнул Жаргалме:
– Будь здесь. Я быстро вернусь.
Ловко огибая камни, он заскользил неутомимо на вершину и стал похож на настоящего хорька, Будун Хузуна, обезумевшего от ярости и защищающего свое семейство.
Всадники отъехали от машины и, разбившись на три группы, облаживали настороженную вершину. Высокий время от времени останавливался и шарил биноклем по склонам гор и степи…
Значит, они нашли в тайге землянку, кто-то непременно выследил Жаргалму и Жаргала. Теперь о них знают во всех районах и на заставах! Если облавщиков не остановить, они будут идти за ними все время.
Жаргал снял буденовку и, отдышавшись, выстрелил из-за валуна в обходившего слева всадника. Тот, взмахнув руками, повалился набок, конь шарахнулся и понес его, застрявшего ногой в стремени. И сразу же загремели выстрелы. Бойцы быстро спешились и стреляли по вершине, стараясь нащупать его. Он перекатился за другой валун и срезал еще одного бойца. Облавщики залегли в травах. Наступила пронзительная тишина. Неожиданно над ковылями блеснули и потухли линзы бинокля. Сухая, напряженная тишина растягивалась и не лопалась. Человек с биноклем медленно приподнялся на колени. Жаргал выстрелил в него, как в тарбагана. Высокая зеленая трава и белые ковыли зашевелились. Теперь Жаргал точно знал – убил троих и остановил облаву.
Бойцы стали отползать в лощину, где их ждал коновод. Становилось жарко, степь начинала позванивать, воздух заструился. Вдруг над травами заныряли фуражки бойцов, потом из лощины выскочил всадник, за ним другой, третий… Облавщики удалялись в степь, солнце скатывалось с зенита.
Жаргал быстро спускался с вершины. Испуганная Жаргалма смотрела на него широко раскрытыми глазами. Ноздри ее трепетали и вдыхали запах родного пота.
