– Ой, я читала о ваших дольменах. Три громадных сооружения в лесу, – вспомнила я.
– Точно. Рядом с селом три. А так намного больше. – И, помедлив, добавила: – И все-таки будь осторожна.
Автобус снова подбросило на ухабе, я чуть не прикусила язык. Бабуля порылась в кошелке, достала румяный поджаристый пирожок и впилась в него на удивление крепкими зубами. В салоне автобуса умопомрачительно запахло сдобой и ванилью. Я проследила взглядом за кулинарным изделием, чуть ли не заглядывая бабке в рот, и шумно сглотнула слюну. Совершенно не подумала взять с собой пару бутербродов, решив, что смогу перекусить в кафе автостанции или во время стоянки автобуса. Мне не повезло, водитель выбился из графика и сократил время стоянки. С раннего утра у меня во рту не было и маковой росинки, а время уже приближалось к одиннадцати. Почти обед! Бабуля поправила платок на голове и снова запустила руку в кошелку. Я заинтересованно замерла в ожидании.
– То не дольмены, а каменные могилы, – заявила вдруг бабка, копаясь в кошелке. – Святые места для живых не предназначенные. – Она выудила кружок домашней колбасы и смачно откусила приличный кусок.
Живот у меня предательски заурчал.
– Бред и суеверие, – возмутился «камуфляж».
– Сам ты бред, – огрызнулась бабка. – Я доподлинно знаю, у нас в Вереево живут две молодые ведьмы и колдун, а у самого леса старая ведьмачиха. В соседнем же хуторе древний колдун поселился. – Старушка бодро схрумкала колбасу и достала ещё один пирожок, вызвав у меня непроизвольный стон.
– Это ты про Фому говоришь, – догадался мужчина, – так он же травник – не мели чепуху, обзывая так лекаря. А кого ты в нашем селе нарекла колдуном?
Женщины тихо переговаривались между собой.
– Аглая и Варька настоящие ведьмы, а Леший их полюбовник, – ответила бабка, вытерла жирные пальцы носовым платком и снова стала шарить внутри кошелки. Её гладкие, полные совсем не старушечьи щеки подрагивали в такт движения автобуса.
«Неужели она не наелась», – промелькнуло у меня в голове.
Старушка выудила из недр лукошка детскую бутылочку с молоком и в три глотка выпила её. Меня разобрал смех. Бабка покосилась в мою сторону и пояснила:
– Козье молоко.
– Ну, Ленька-Леший может и околдовал кое-кого в деревне, допускаю, что и Варька-краса дорогу девкам перебежала. А что тихоня Аглая сделала? Почему ты её в колдуньи записала, – заинтересовался «камуфляж».
К моему большому облегчению старушка закончила трапезу и перестала изощрённо мучить меня.
– Люди видели: Варька с Агнешкой бегали по лесу и оборачивались в кошек.
– Бред, ну полный бред! Девки дурака валяли, а вы их сразу в ведьмы записали. Я ещё пойму, почему Феодору кличут колдуньей, она на сей персонаж и смахивает, но девчат так обозвать, – звонко засмеялся «камуфляж».
Спавший на заднем сиденье автобуса молодой подвыпивший мужчина проснулся и внёс свою лепту в разговор.
– Бабка Феодора точно колдовка. Я на спор мимо её хаты с дулей в кармане прошёл, так она сразу заявила мне: «Бездельник, будешь дули крутить – век не женишься». Всё сбылось, – гнусаво со всхлипом протянул он. – Прокляла ведьмачиха. Мне уже тридцатник, а я невесту так и не нашел.
– Не проклятие не дает тебе жениться, а водка. Какая девушка захочет в мужья выпивоху, – усмехнулась дама в сарафане и поправила пышную причёску.
– Паха, подтверди. – Мужчина толкнул, спящего на соседнем сиденье друга. – Ты свидетель, всё видел, подтверди, что бабка Феодора – ведьма.
