Он улыбнулся:
– Как вас звать, новый друг?
– Как и вас – Михаил, только отчество – Константинович.
– Где вы работаете?
– Я строитель, управляющий трестом.
– Завидую.
– Чему, Михаил Александрович?
– Как чему? Вашей работе!
– А я вашей завидую…
Он поморщился, как от зубной боли.
– Если бы вы знали, хотя отчасти, закулисную жизнь актеров, вы бы так не говорили. Ну, бог с ними! Как вам здесь работается?
– Тяжело. Долго, а главное – много пустословия, болтовни.
Ульянов немного помолчал, потом сказал, никому, в пространство:
– Да, спектакль этот затянулся.
Мы вышли из банкетного зала, он протянул мне руку.
– Всего хорошего!
– До встречи, – ответил я, и он улыбнулся во второй раз.
Для меня эта случайная встреча была радостью, я долго не мог успокоиться и, как мальчишка, рассказывал о ней встречным и поперечным.
Шли годы, я видел Ульянова только в кино. Его роль как в картине «Ворошиловский стрелок» потрясла меня. Михаил Александрович сыграл ее как всегда талантливо, пронзительно и достоверно. «Всю жизнь живу впрок – сначала хлеб, потом спички, теперь вот оружие», – с горькой иронией говорит его персонаж, и в этих словах суть фильма, как я ее понимаю. Не только старый машинист, униженный и оскорбленный, жил тогда «впрок» – так жила вся страна…
Вторая наша встреча все-таки состоялась, и в обстановке, которую тогда, на съезде, было даже трудно представить себе.
В сентябре 2005 года Кириллу Юрьевичу Лаврову, художественному руководителю БДТ, исполнилось восемьдесят лет. В числе приглашенных, я участвовал в подготовке поздравления юбиляра, потому что в к тому времени уже был в театре здание сидящего на диванчике Ульянова. Они беседовали, вероятно, о студии, потому что Кирилл Юрьевич, как только я показался на пороге, сказал своему московскому гостю:
– Вот, Михаил Александрович, человек, который построил то, что вы только что видели…
Ульянов посмотрел на меня и удивленно поднял брови:
– Здравствуйте, мой ленинградский друг! Помнится – Михаил Константинович?
Лавров удивился, да и я, признаться, тоже.
– Вы знакомы?
– Давно, – сказал Ульянов, пожимая мне руку. – Молодец, доброе дело сотворил для театра…
Мне было приятно, что через столько лет человек не забыл нашей мимолетной встречи, каких у него в жизни было великое множество.
Наверное, многие видели эксцентричную комедию Дмитрия Астраханова «Все будет хорошо». Снимали ее под Питером, в старом полуразрушенном доме, большинство жителей которого были законченными алкоголиками или немощными стариками. Не съемочную группу они никакого внимания не обращали – веселье здесь продолжалось и днем и ночью. И лишь единственный раз эта компания воздержалась от выпивки, когда на съемки приехал Михаил Ульянов. Ради любимого артиста жители коммуналок скинулись и купили чудовищную бесполезную, в их понимании, вещь – огромный букет цветов. Они вручили цветы Ульянову, явившись пообщаться с актером в полном составе.
Всех героев Ульянова, и положительных, и даже отрицательных, всегда отличала прямота суждений. В жизни он был такой же.
При Советской власти был членом ЦК партии, заседал на съездах, имел звания героя Социалистического Труда. Потом страна стала другой, и люди стали другими, а он оставался прежним. Его любили люди самых разных идейных убеждений, и даже не имеющие таковых вовсе. Он был востребованным до конца своих дней. Он был добрым человеком, добро являлось для него целью, потребностью, смыслом жизни. Таким он мне и запомнился.
