Эту ночь они провели на сене в каком-то заброшенном сараюшке. Кто и зачем сушил тут луговую траву – неизвестно. Но в качестве ночлега стог вполне подходил. Когда поблизости раздался пронзительный и тоскливый вой какого-то животного, Марселлет крупно вздрогнула. Что это было? Волк или собака воет там, в черноте ночи? Жуткий звук, от которого пробежал мороз по коже. Девушка поёжилась, прислушиваясь. Эли посоветовал зарыться поглубже в сено, чтоб было тепло. Но Марселлет всё равно мёрзла. И с ужасом представляла, сколько сухой травы завтра будет в её волосах. От расстройства не сдержалась и расплакалась. Эли зашевелился в стогу, приподнялся.
- Ты чего плачешь?
- Мне страшно и холодно, - девушка шмыгнула носом.
Он вздохнул, очевидно, в сотый раз пожалев, что с ней связался.
- Иди сюда.
Притянул её к себе и прижал к груди. Марселлет удивилась тому, какой он горячий. В его объятиях она чувствовала себя маленькой и защищенной от всех существующих в мире бед. А ещё ей было тепло, как если бы её с головы до ног окутали уютным пледом. Мадемуазель де Флорис раньше и не догадывалась, что обычный мужчина, вот такой вот самовлюбленный грубиян, может дарить подобные ощущения. И, похоже, не осознавать этого. Потому что Эли просто засопел, проваливались в сон, и, кажется, совсем не чувствуя прелести момента. Что с него взять? Толстокожий чурбан. Мысленно обозвав его именно так, девушка поёрзала, умащиваясь поудобнее. Она услышала стук его сердца под своей ладонью. Оно стучало размеренно и спокойно. Под этот звук она и заснула, доверчиво уткнувшись лицом ему в грудь.
9. Глава IX Неудачная попытка соблазнения
Утром она проснулась одна. Эли, по всей видимости, недавно выбрался из стога и отряхивался от сена. Марселлет наблюдала за ним сквозь ресницы. А когда он резко обернулся, ощутив на себе её взгляд, закрыла глаза, делая вид, что спит. Ей было стыдно за своё вчерашнее поведение. Как ребёнок, жаловалась, что мёрзнет. Вдруг он подумает, что она нарочно хитрит, чтоб оказаться в его объятиях? Её мачеха на такие штуки как раз способна. Она постоянно строит из себя беспомощную, чтобы вызвать жалость у отца. И тот бросается помогать. Женщины так коварны! А мужчины почему-то не замечают этих примитивных уловок. Позволяют себя использовать.
- Ну что, согрелась? - спросил вдруг Эли.
Девушка вздрогнула. Погрузившись в раздумья, она забыла, что нужно притворяться спящей.
- Надеюсь, я тебя согрел? – чуть понизив тон, спросил он, многозначительно поиграл бровями и усмехнулся.
Марселлет фыркнула и отвернулась. Чтобы он не увидел выступившего на её щеках румянца. Она жутко смутилась и теперь избегала встречаться с ним взглядом. Держалась холодно, почти не разговаривала, пока шли. Да и он преимущественно молчал. Но один момент этого дня впечатлил Марселлет настолько, что потом она долго обдумывала каждую его деталь.
Эли отошёл набрать воды в реке, но вскоре вернулся. Марселлет ждала его, сидя на большом валуне. Ей ещё никогда не приходилось столько ходить пешком и ноги беспрестанно гудели. Ей казалось, что за ночь она совершенно не отдохнула. Только закрыла глаза вечером, как уже наступило утро. Словно и не спала вовсе.
- Пойдёмте, что-то покажу. Только тсс, - он появился из-за кустов и приложил палец к губам. - Не шумите. Идите за мной.
Вольфсон взял её за руку и куда-то повёл. В голове Марселлет роились вопросы, а сердце колотилось от волнения. Что он нашёл? Вдруг это что-то опасное? Свободной рукой Эли раздвинул заросли и шепнул:
