Я кивнула и нехотя отступила, чувствуя, как в носу у меня начало покалывать от подступающих на глаза слез.
– Хорошо, я потерплю, – взглянула в его глаза цвета неба и улыбнулась. – Я люблю тебя, Андрюш.
На лице парня засияла ответная улыбка.
– И я тебя люблю, мое солнышко, – снова поцелуй в губы, но быстрый, едва ощутимый. – Иди, иначе опоздаешь, – Андрей подмигнул. – Пиши мне сообщения, я постараюсь ответить, как будет время.
Я кивнула.
– Ладно, пока! – я попятилась, не отрывая глаз от любимого лица.
– Пока, малыш! – блондин помахал мне рукой. – Веди себя хорошо!
Я усмехнулась.
– Обязательно! – ответила и, чтобы не расплакаться, развернулась и быстрым шагом пошла к универу, до боли кусая обветренные губы.
В аудитории было шумно, когда я вошла. Преподавателя на месте не оказалось, так что студенты были предоставлены сами себе и что-то бурно обсуждали кучкой у задних парт. Правда, когда я появилась, обсуждения поутихли и многие бросили в мою сторону насмешливые взгляды.
«Неужели они видели нас с Андреем и теперь обсуждают?» – мелькнуло в голове. – «Детский сад какой-то!»
Сев на свое место, рядом с которым одиноко валялись вещи Новиковой, я вытащила из сумки тетрадь с конспектами, кодекс и ручку, стараясь не обращать внимания на окружающих, хотя буквально спиной чувствовала их колючие взгляды.
– Манюш! – окликнула меня Люда Прокофьева, староста и звезда университета. – А правда то, о чем в газетах пишут?
Я обернулась назад и напоролась на десяток пар глаз, косящих в мою сторону.
– А что пишут? – приподняла я бровь, догадываясь, что они, скорее всего, имеют в виду вчерашнюю статью. Интересно еще, как они узнали о ней, не Танька ли всем растрепала?
– Не только в газетах, – Ваня Малинин, рыжий паренек, сидел и копался в телефоне. – В интернете по этому поводу куча материала! – он поднял на меня взгляд. – Ну, ты, Машка, звезда… – протянул и опять уставился в смартфон.
Я что-то пропустила? Что они там такого интересного нашли-то?
– Да о чем вы? – я нахмурилась, поднялась и подошла к парте, рядом с которой столпились сокурсники. – Почему нормально не можете сказать? – мой взгляд упал в развернутую черно-белую газету, на одной из страниц которой был изображен сидящий в «Колоске» Дорофеев и я, поющая на сцене.
– Что за?.. – я не договорила – схватила в руки газету и вчиталась в содержимое, не в состоянии поверить своим глазам.
Кто-то снова писал о том, что наша связь с Дорофеевым, скорее всего, реальна, потому что не могло быть совпадением наше одновременное присутствие в том кафе! Мне упорно приписывали роман с этим человеком, не имея никаких существенных доказательств!
– Что за бред? – я смяла газету, не понимая, когда все это успели напечатать, если выступление было только вчера вечером. – Какой дурак это написал?
– Да не дурак, Маша, – подала голос Новикова, рассевшись на стуле передо мной. – А внимательный человек. То есть ты на два фронта работаешь, да? И нашим и вашим? А Андрюшка-то в курсе?
Я сжала губы и посмотрела девушке в глаза.
– Ты-то бред не неси! Сама знаешь, что все это ложь!
– Да ладно, признайся! Мы же здесь все как одна большая семья! – она улыбнулась, и мне впервые так сильно захотелось ее ударить.
Я сложила руки на груди, продолжая держать в кулаке сжатую газету.
– Угу, – кивнула я. – А в семье не без урода, да? – приподняла бровь. – Лишились одного, появился другой, – я швырнула в ее лицо комок бумаги и наклонилась над столом, пока Новикова приходила в себя от такой дерзости. – Будешь масла в огонь подливать, я волосы тебе выдеру. Поняла? – и, не дождавшись ее ответа, вернулась на свое место, чувствуя, как во мне все буквально закипает от раздражения.
